Его разрезанный живот дрожит, когда он изо всех сил пытается приподнять шею. Сквозь шнур, за который он цепляется зубами, вырываются всхлипы.
Я вытираю липкую кровь с рук и достаю телефон из кармана.
Чехов: Мы снаружи, ждем приказа, босс.
Я: Хорошо. Комната 180 тоже.
Он отправляет мне эмодзи с поднятым большим пальцем. Я чертовски ненавижу эмодзи, если только их не присылает Наталья.
Как раз перед тем, как подхожу к двери, я слышу щелчок и низкое жужжание включающегося вентилятора.
Мне следует подумать о том, чтобы выяснить, кто построил этот отель. Их номера настолько хорошо изолированы, что я едва слышу крики из холла.
Даже обхватив колени руками, я так сильно дрожу, что скрипит кровать. Все, что могу сделать, это смотреть на обшарпанную дверь отеля и ждать.
Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышала электронный сигнал, указывающий на то, что замок открылся.
Большая фигура Николая появляется в дверном проеме, и я бросаюсь ему в объятия. Мои слезы исчезают в черной ткани его толстовки.
— Тише, теперь ты в безопасности. Он больше не причинит тебе вреда, — окровавленные руки обхватывают мою голову и прижимают к груди.
Мы стоим, крепко обнимая друг друга. Все, что я могу слышать, — это его успокаивающее глубокое дыхание и ровное биение сердца под моим ухом.
— Нам нужно идти, уборщики скоро начнут. Я не хочу, чтобы тебя видели, — большим пальцем он приподнимает мой подбородок и прикасается горячими губами к моим.
— Да, сэр, — тихо отвечаю я, следуя за ним по коридору. Знает ли он, что внутри меня горит ад, что он снова был моим спасителем?
Пелена ночи скрывает наш отъезд, и мы возвращаемся в дом, крепко держась за руки в тишине поездки.
Когда он открывает дверцу машины, чтобы помочь мне выйти, то заключает меня в крепкие объятия, прежде чем поднять на руки и занести в дом.
— Я был ужасно напуган, что потеряю тебя, — его губы находят мой висок, и я с трудом сдерживаю слезы.
— Они не собирались везти меня к отцу. Я слышала, как блондин сказал «большой босс». Кто это? — мои пальцы гладят седые пряди на его лице. Их прикосновение успокаивает, и я зарываюсь лбом в его шею.
— Юрий, — звук отдается грохотом в его груди и вибрирует у моей руки. — Это отец Антона.
Значит, и Светланы тоже.
— Интересно, что ему от меня нужно?
Николай осторожно ставит мои ноги на кафельный пол большой душевой.
— Он хочет обойти твоего отца. Забрать тебя без обещанного контракта, — ловкие пальцы начинают расстегивать пуговицы моей блузки, его взгляд сосредоточен на своих движениях.
Когда половинки блузки распахиваются, он снимает шелковистую ткань с моих плеч и осыпает ключицы нежными поцелуями.
— Чего он не знает, так это того, что ты моя.
Его голос звучит так уверенно, но я задаюсь вопросом, не является ли это все еще маскарадом, в который мы играем.
— Твоей? Но ведь тебе приходится меня спасать. Какая от меня польза? — я зажмуриваюсь, чтобы удержать слезы, и позволяю себе погрузиться в ощущение его рук, снимающих с меня одежду.
Застежка бюстгальтера щелкает между пальцами, и его рот обхватывает один из обнаженных сосков. Резкий укус шокирует и заставляет широко раскрыть глаза. Посмотрев вниз на его темные волосы с проблесками седины, я не сдерживаюсь и начинаю проводить ногтями по их взъерошенной длине.
— Я буду спасать тебя каждый раз и убью тысячу человек, — губы скользят ниже к моему животу, а горячие руки сжимают талию. — Они просто еще не знают, что ты моя. Как только мы сделаем ребенка и я надену кольцо на твой палец, они поймут, что к тебе нельзя прикасаться.
— Ребенка? — живот сжимается от его слов. Он серьезно?
От прохладного воздуха по моей обнаженной коже бегут мурашки. Его руки отпускают меня, когда он начинает сбрасывать свою темную одежду.
— Ты слышала меня. Что-то сломалось во мне этой ночью, маленькая птичка. Я не хочу выпускать тебя из виду. Никогда, — обнаженное, горячее тело прижимается к моему. Набухшее доказательство его желания жестко упирается мне в живот.
Горячая вода льется на нас, когда он запускает руки в мои волосы.
— Никогда?
Он действительно хочет меня? Обычную девушку?
— О, любовь моя. Ты можешь уйти, если хочешь, я не буду запирать твою клетку. Но буду защищать тебя, и боготворить до тех пор, пока ты мне позволишь, — его руки нежно растирают мыло по моей коже, скользя вверх и вниз по телу.
Я чувствую, что сгораю изнутри.
— С тобой я чувствую себя такой особенной. Желанной. Мне это нравится.