После присоединения Уссурийского края к Российской империи по Айгунскому договору 1858 года, а также после заключения 1860 году Пекинского договора, в стране необходимо было провести организационно-правовые и территориальные преобразования на местах присоединения этих земель.
За несколько лет до этого события, на заключительном совещании Кабинета министров, посвящённом «каменноугольным и иным месторождениям на Дальнем Востоке 1856 года», всплыли вопросы устройства главного порта на Тихом океане[129]. Выяснилось, что слишком расходились мнения Восточно-Сибирского генерал-губернатора Генерал-лейтенанта М. С. Корсакова и начальника портов Восточного (Тихого) океана контр – адмирала П. В. Казакевича.
Командующий Сибирской военной флотилией вице-адмирал П. В. Казакевич, имеющий свой личный взгляд на данную проблему, писал:
«Нужно в настоящее время смотреть на край, как на дикий и требующий больших усилий, чтобы выработать из него благоустроенную страну»[130]. Флот и армия, а вместе с ними и весь край смогут выйти из «застоя» только в том случае, если будет выработан «Комплексный план развития», который не должен быть изменяем от произвольного взгляда любого из назначенных местных начальников.
Таким образом, представители Русских, как морского, так и сухопутного военных ведомств соглашались, что необходим план развития российского Дальнего Востока, но существенно расходились в определении приоритетов. Каждый «доказывал свою правоту с точки зрения своего здравого смысла».
Министр финансов Граф Михаил Христофорович Рейтерн восстал против новых расходов на Амурский край, которые поглотили к тому времени 47 миллионов, и в марте 1869 года на одном из совещаний высказался в пользу посылки императорской межведомственной комиссии, в составе которой должны были быть представители различных ведомств: финансов, морского, внутренних дел, государственных имуществ и уделов. Её задача – произвести исследования на местах и представить свои окончательные соображения и предложения[131].
Чтобы как-то внести ясность в затянувшиеся споры и принять твёрдое «Соломоново решение», Александр II постановил изучить состояние организационных дел на месте.
Кроме того, ситуация заметно осложнилась после подавления Польского восстания 1863-64 г.г. и ссылки его участников в Сибирь. В Санкт – Петербург стали поступать сведения о намерении среди ссыльных поляков организовать очередной бунт, но теперь внутри России. Численность высланных смутьянов в Сибирь, находящихся в ссылке на окраине России по некоторым оценкам составляло более 20 тыс. человек.
Из отчёта III отделения 1827–1869: «Сведения о послаблениях, оказываемых начальствующими лицами в Западной Сибири политическим преступникам, поступили и из других источников, а потому для удостоверения в справедливости их командирован в Сибирь свиты Вашего Величества генерал-майор Сколков И. Г.»[132]
Исходя из сложившейся ситуации, в июне 1869 года в Иркутск был послан генерал-адъютант Иван Григорьевич Сколков с комиссией, имеющий целью лично исследовать Амурский край и Уссурийско-Приморскую область и представить об этом Всеподданнейший отчёт. Император безмерно доверял генерал-адъютанту, так как тот, по его мнению, объективно оценивал обстановку, и всегда отправлял его в те районы империи, где нужно было получить реальную картину сути происходящего на местах.
Историю образования комиссии Сколкова, поведал западносибирскому генерал-губернатору А. П. Хрущов во время их встречи в Омске. «Сколков сказал мне, – записал Хрущов в дневнике, – как состоялась командировка его на Амур и Сахалин. Записка, поданная Государю генерал-губернатором Восточной Сибири в начале этого года о необходимости перенести центр правления Приморской областью из Николаевска-на Амуре в Хабаровку передана была в особый комитет. Требовалось также, попутно рассмотреть предложение об образовании Приморского генерал-губернаторства с новым разделением Сибири и водворить на Сахалин каторжных, которые были уже направлены туда»[133].
Узнав об этом, военный министр Д. А. Милютин разразился уничижительной критикой в адрес руководителя: «…Во главе новой экспедиции Приморской области положено было поставить генерал-адъютанта Сколкова – опять моряка, занимавшего в то время должность „эскадр-майора“, человека ограниченного, мало развитого, вышедшего в люди только благодаря тому, что он в молодых летах понравился князю Меньшикову, попал из штурманов в адъютанты к нему, сделался его любимцем, а под Севастополем лишился руки. Все служебное поприще Сколкова заключалось в личном угодничестве пред начальством, не было в нем решительно никаких данных, чтобы оправдать назначение его руководителем работ такой комиссии, на которую возлагалась задача весьма сложная»[134].
129
Подготовка предполагаемого плавания русских судов в Китай и Японию требовала наличие угля для пароходов. При этом на переходе от Амура к устью Пей-хо (Белая) приходилось его расходовать самым экономическим образом, так как в северных портах Китая, если и представлялось возможность пополнить запас каменного угля, то с большим трудом и за дорогую плату. (Из записки л-та Н. В. Рудановского о Сахалине 1857 г. // 3 РГА ВМФ. Ф. 909. Оп. 1. Д.23. Л. 6./ РГА ВМФ. Ф.909.ОП.1. Д. 4. Л.1).
132
Сидорова М. В., Щербакова Е. И.//Россия под надзором. Отчёты III отделения (1827–1869) М. – 2006. С.659