В начале 1853 года политическая ситуация в Европе накануне Крымской войны накалилась. Одной из целей Великобритании было стремление заставить Россию отказаться от проводимой Николаем I его политики и ввести благоприятный для импорта английских товаров режим [216]. Ограничение возможностей России на западе империи повлияло на активизацию внешней политики на Дальнем Востоке, где в этот же период активизировались и западные державы, имеющие более современный, чем Россия, флот [217].
Англия предложила Франции и России коллективно вмешаться в дела Китая с целью экономической экспансии и получения приоритета в торговле. Россия отказалась от участия в этой «полицейской операции» понимая её пагубные для себя, как соседа, последствия. В итоге по окончании Крымской войны Англия и Франция всё же осуществили своё намерение.
В марте того же года Муравьев отправился в Санкт-Петербург, чтобы наладить организацию мер по защите Восточной Сибири в случае предполагаемых военных действий. Он представил доклад императору относительно Восточной Азии и выразил сожаление по поводу «благодушия, которое наступило в России с 1812 года во всех вопросах, касающихся этой части Азии». Его очень беспокоило усиление Англии в Тихом океане, и слабость Китая, требующего защиты границ со стороны России.
Муравьёв настоятельно указывал своему правительству на важные вопросы, возникающие в будущем в связи с готовящейся восточной экспансией Англии [218]. В своих замечаниях по этому поводу «Соображения и виды России», он указывал, что «Англия проявляет явные стремления к захвату берегов Великого океана, мы принимаем против этого меры и сосредоточили в Сибири свыше 100.000 войска, в Китай идут внутренние смуты, «произведённые, конечно, теми же иностранцами» [219]. И главная мысль амбициозного губернатора, которая подвела черту сказанному: «Сибирью владеет тот, у кого в руках левый берег и устье Амур [220].
«Лёд тронулся…» и с ним начались первые сплавы на Амуре
МИД России занял колеблющуюся позицию, ввиду чего 16 июня 1853 года с его стороны убыла в Пекин дипломатическая нота откровенно слабого содержания: в ней восточному, приморскому, району присваивалось значение второстепенное, ею лишь просили китайцев соблаговолить высылкой уполномоченных для установки пограничных знаков в западной части Восточной Сибири, у верховьев реки Горбицы. Этой нотой китайцам предоставили прекрасную и вместе с тем твёрдую почву для борьбы с настояниями сибирских властей. Китайцы, конечно, с удовольствием пошли навстречу желаниям нашим дипломатам, их желаниям, шедшим в разрез с державными интересами. Как оценил его Н.Н.Муравьёв: «Недобросовестность этого документа очевидна, и цель министерства иностранных дел вполне достигнута».
Чувствуя слабость нашего МИД, Китайский трибунал отправил жалобу на действия Муравьёва следующего характера:
«Ваш генерал-губернатор, для защиты от нападения английского флота, занял на реке Сунгари от моря несколько городов и несколько селений, издавна платящих дань нашему государю. Муравьев вовсе не заботится о поддержании двухсотлетнего дружественного согласия и твёрдого мира, и потому просим вразумить Муравьева».
В ответ на это Муравьев подаёт в январе 1854 г. в Амурский комитет записку, в которой просит для оперативности принятия государственных решений
«сообщить из нашего сената в трибунал внешних сношений для сведения, что, по отдалённости и настоящим смутным обстоятельствам в Китае, предоставлено именно генерал-губернатору Восточной Сибири входить в сношения в нужных случаях с сим трибуналом».
Нессельродовская дипломатия могла привести к непроизводительной потере времени, которое измерялось «на вес золота». К счастью к амурскому вопросу подключился Кяхтинский градоначальник Н.Р.Ребиндер. Он представил в Петербург свою аргументированную записку где, как и Муравьёв повёл речь о необходимости обладания левым берегом Амура, выставляя такие мотивы сказанной необходимости: «пока русские суда не будут свободно плавать по Амуру – нам не удержать укреплённого положения в устье реки; если вход в Амур будет открыт для всех – первыми придут в реку англичане, займут ее, будут держать Маньчжурию в своих руках и через маньчжур вредить России; с обладанием Амуром связано обладание Сахалином и его богатствами – каменным углём и селёдочным туком; наконец, китайцы несомненно согласятся предоставить нам и левый берег Амура, и свободу плавания по реке» [221].
216
218
Russia on the Pacific and the Siberia railway. By Vladimie, autor of the «Chaina – Japan war» The annexation of the Amur region. London.SampsonLowMarston&Company, 1899.P.197
219
Военный сборник N 11, «Присоединение к русским владениям Приамурья, Сахалина и Уссурийского края.
221