Девушка молчала. Она растерялась и не знала, что сказать.
- Извините... - наконец, начала она.
- Вы опоздали, - повторил Коля. - Надеюсь, вы понимаете, что после этого никакой речи о семье между нами быть не может?
- Но... - Наташа явно не ожидала такого поворота. Обида и возмущение теперь читались на ее лице.
- Всего хорошего, - твердо и суховато сказал Коля (безо всякого злорадства, как можно было бы подумать), коротко поклонился, повернулся к девушке спиной и стал подниматься по лестнице перехода.
Через тридцать пять минут он высадился на своей станции и поднялся в город. Предстояло еще одно малоприятное дело. Николай свернул с проторенной дороги домой и через пять минут оказался у облезлого желтого трехэтажного здания. Это было родное отделение милиции. Миновав группу подозрительных личностей, куривших во дворе и автоматчика на входе, Николай вошел внутрь.
Внутри было накурено и пахло бомжами. Около окошка дежурного переминались несколько ярко и вульгарно накрашенных девиц, от которых довольно сильно отдавало перегаром. Из зарешеченного застенка доносилась сиплая и безнадежная матерная ругань, перемежаемая всхлипами и икотой. Рядом с застенком стоял еще один, невозмутимый, как сфинкс, автоматчик с абсолютно ничего не выражавшим лицом и пустыми глазами. Коля подошел к окошку дежурного.
Он вопросительно посмотрел на девиц, буравя их взглядом через стекла очков. Девицы захихикали и подвинулись.
- Какой парниша... - растягивая гласные, явно издеваясь, начала одна из них.
- Не люблю, - коротко буркнул Коля и дернул шеей. Он посмотрел на девицу в упор и та сразу же замолчала.
Николай повернулся лицом к окошку и посмотрел вовнутрь. Пожилой, усатый и утомленный жизнью старший лейтенант что-то писал.
- Э-э, - сказал Николай и постучал указательным пальцем по стеклу.
Лейтенант оторвался от своей писанины и раздраженно посмотрел на Колю.
- Вы что, не видите, я занят? - злобно сказал он.
- Хорошо, я подожду, - хладнокровно сказал Николай.
Минут через пятнадцать лейтенант кончил писать и позвонил по телефону. Через пять минут сверху спустился молодой парень в твидовом пиджаке, взял у дежурного какие-то бумажки, забрал девиц и повел их по лестнице на верхние этажи. Дежурный шумно выдохнул, достал из ящика мутный граненый стакан, налил в него минеральной воды и, шумно отдуваясь, принялся пить. Жизнь его была нелегка. Закончив с этим, он, наконец, соизволил обратить внимание на Колю.
- Ну, и что у вас? - недовольно спросил он.
- Я хотел бы подать заявление, - сказал Валтасаров.
На лице дежурного отразилось отвращение.
- По какому поводу? - подозрительно и недружелюбно поинтересовался он.
- По поводу злостного хулиганства, - сказал Николай и извлек из внутреннего кармана пиджака свою телеграмму.
- Что это такое? - брезгливо спросил лейтенант, беря бумажку двумя пальцами. Минуты две он читал ее, шевеля губами, а потом бросил обратно Валтасарову.
- Ну и что? - пожав плечами, сказал он. - Что вы от меня хотите?
- Примите заявление, - непримиримо сказал Николай. - Ведь это безобразие.
- Слушайте, - сказал лейтенант, - ведь с вами же ничего не случилось? Ну, дети балуются. Ты что, всерьез думаешь, что мы такой хренью будем заниматься?
- Вы обязаны, - строго сказал Коля.
Глаза дежурного сузились в щелочки.
- Слушай, - сказал он, - не морочь голову, а? Иди домой.
- А я настаиваю, чтобы вы приняли заявление, - алюминиевым голосом проговорил Валтасаров.
В этот момент к Николаю сзади подошел автоматчик и опустил ему руку на плечо.
- Слушай, парень, - отечески сказал он, - не мути, а? Тебе же русским языком сказали, иди домой. Сам пойдешь, али помочь?
Автоматчик был внушительным мужчиной на две головы выше и втрое шире Валтасарова, но тот нисколько не испугался. Глаза его, в свою очередь, сузились в две щелки за сантиметровыми стеклами очков.
- А я все равно вернусь, - сказал он.
Дежурный выразительно покрутил пальцем у виска.
- Вот фрукт, - сказал он, обращаясь к автоматчику.
Тут из коридора, ведущего во внутренние помещения, появился еще один лейтенант.
- Витя, - окликнул его дежурный, - ты глянь, гражданин тут залупается.
- А чего он залупается? - отозвался вновь прибывший Витя. Лицо его выражало живую непосредственность и неподдельный детский интерес.
Дежурный вкратце обрисовал ситуацию. Витя засмеялся.
- Ну, это просто, - сказал он. - Мы сейчас его оформим как пьяного и свезем в вытрезвитель. - Парень, хочешь в вытрезвителе ночевать? - обратился он к Коле.
- Ваш тон оскорбителен, - отрезал Валтасаров. - Где тут у вас начальник отделения?
- Понятно, - разочарованно протянул Витя и достал из кармана рацию. - Ну что, последний раз предупреждаю, - сказал он Николаю, - или ты уходишь по-хорошему, или я сейчас вызываю наряд.
Коля взвесил ситуацию. Ситуация была возмутительной. Вытрезвителя он не боялся, но ведь тогда срочная работа окажется несделанной. Это было неправильно. Хотя мысль об отступлении раздражала Валтасарова, и при других обстоятельствах он никогда бы этого не сделал, сейчас приходилось временно отступить. Он отодвинул Витю плечом и направился к выходу. У выхода он обернулся и многообещающе произнес: