Но и это еще не все; на правом же берегу оставлено было до 30 тысяч. Вместо того, чтобы немедленно атаковать Кутузова, у которого под рукою было не более 10 тысяч солдат, визирь оставался на месте. Благодаря его бездействию, главнокомандующий успел притянуть к себе отряд генерала Эссена, стоявший на реке Ольте. Он его использовал, (как резерв для Засса), и, сознавая, что наступил критический момент войны, не стал выжидать приказаний из Петербурга относительно 9-й и 15-й дивизий, но собственной волей распорядился ими.
Хотя в этом был и риск: первой он послал приказание спешить к Журже, а второй - к Обилешти, для прикрытия левого крыла армии со стороны Туртукая и Силистрии, откуда тоже угрожало появление неприятеля.
Княжич Авенир и его друзья не знали об этих событиях. Турецкий конвой и сам заплутал в горах, и посему партия невольников проболталась так долго, за два с половиной месяцы отбив босыми ногами не одну сотню лье, и только в середине сентября прибыв в Стамбул.
После горных круч движение по равнине было уже сродни приятной прогулке. Питание для юных невольников улучшилось, так как надо было их подготовить к торгам.
Тут уже пошли освоенные турками земли - богатые, и цветущие. Иногда даже на дорогах появлялись танцовщицы в прозрачных накидках, и в одних трусиках. Они под музыку исполняли танцы, заставляя хлопать глазами мальчиков-невольников.
Но уже на подступах к самому Стамбулу османы на всякий случай возводили дополнительные подкрепление. Небольшую группу пацанов что называется: припахали.
Распорядитель, у которого срывались работы, заплатил за "аренду" небольшую сумму денег. Главарь отряда соблазнился возможностью положить кое-что себе в личный карман. Тем более осень это как раз время наплыва невольников, и на них падают цены. Лучше продавить новых рабов, когда после зимы наступает их дефицит, и они стоят дороже всего.
Пацанов перед насыпью, и приказали скинуть набедренные повязки и окунуться в море...
Авенир с удовольствием плюхнулся в воду. После палящего солнца морская вода, такая нежная и бархатистая. В какой-то момент мальчик-княжич оказался на самой вершине блаженства. Плескаешься как рыбка в океане. Измученные переходом мышцы расслабляются, а зуд в мозолистых, потрескавшихся пятках утихает. И ты уже ложишься на спину, и качаешься.
Ты теперь в уютной колыбели. Волны медленно и верно колебались, в тихий омут уносились вдаль без цели...
Но грозные окрики янычар, и даже выстрелы над самыми головами заставляют вернуться.
Далее их всех бреют наголо. Без мыла, но достаточно умело, почти без порезов. Процедура не самая приятная. Пышная прическа княжича, кусками падает на крупную гальку. И мальчишке кажется, что в каждом светлом, выгоревшем на солнце волосе, вырванная с корнем частица его души.
После бритья их обливают ледяной водой и выдают новые набедренные повязки. И все... Если взрослые невольники еще носят какие-то грубые деревянные башмаки и дерюги, то мальчишкам положено вкалывать до зимы голышом.
Только еще к правой ноге приковывают цепочку с ядром... Ядро, правда, небольшое, деревянное, чтобы не мешать ходить, но с ним не слишком быстро побегаешь.
После чего мальчишек отправили в трудовую топку. Надо грузить тачки с камнями, затем тянуть их наверх и высыпать. А еще выдалбливать камни ломиками, мотыгами, кирками.
Работа организована неплохо... Мальчишки работают отдельно от взрослых, и их чередуют в разных операциях. Но все равно тяжело.
От природы сильный Авенир, с трудом сдвинул тачку с месте. Тем более напарником был не Петя, а какой пацан помельче княжича.
Двое мальчиков волокло полторы взрослые тачки. Им приходилось упираться в острые, разбросанные повсюду камки, что жестко впивались в мозолистые подошвы. Даже через грубую кожу Авенир чувствовал уколы. А затем ты толкаешь эту тачку наверх.
Не все справляются с этим. Многие падают и их поднимают жестокими ударами плетей. Авениру, когда он промедлил, обожгло плеткой левый бок. Гордый княжич, заскрежетал зубами, и прибавил ходу. Вот, наконец кажущийся бесконечным путь подходит к концу, и ты выгружаешь тачку.
Назад её катить уже легко и Авенир искренне улыбается. Пока не следует окрик. И ты должен взять в руки лопату и помочь нагружать булыжники остальным мальчишкам.
И снова волочь наверх...Для пацанов норма в день не меньше тридцати тачек, и это не считая прочих работ. Княжич уже чувствовал, что не может более, толкать, как неожиданно тут их прервали. Наверно для новеньких существовал какой-то особы рабочий ритм. Засвистели плетки и новичков погнали быстрее к куче сложенных инструментов. Княжичу Авениру выдали молот с заостренными концами и корзину для сбора. Отвели к колупавшимся в камнях мальчишкам. Надсмотрщик строго приказал:
- Разбивай камень в щебенку и неси вместе с остальными мальчишками к тачкам. И смотрите, работайте живее!
Авенир, взяв крепче в руки тяжелый молот, с размаху нанес по камням удар. Ощутил отдачу в мышах, в ноздри полезла каменная пыль. Более опытный напарник мальчишка лет четырнадцати, с резкими проволоками проступивших сухожилии подсказал:
- Не вкладывайся в удар. Во-первых, тебя надолго не хватит, во-вторых, вздымаешь кучу пыли. Бей, расслаблено рассчитывая лишь на тяжесть молота.