Святая корова. Николайо поставил все галочки в моем списке.
И я не знаю, как мне к этому относиться.
28
Всегда прощайте своих врагов,
ничто не раздражает их так сильно.
Оскар Уайльд.
МИНКА РЕЙНОЛЬДС
— Внимание! Внимание! Я ела муравьев на завтрак!
На мои слова Мина разражается самым милым хихиканьем.
— Твоя очередь! — напоминаю я ей.
— Я... я... не могу. Не могу. О-остановиться. Смеяться, — задыхается она между взрывами сладкого, невинного смеха.
Я случайно роняю планшет на матрас, когда слышу глубокий голос:
— Ты съела своих тетушек на завтрак?! Любовь моя, тетушек нужно есть только на ужин. Дяди - на завтрак! (прим. Ant – муравей; aunt- тетя.)
— Мне пора, — говорю я Мине, а она разражается очередным приступом смеха.
— Пока, Минка! — Она кричит: — Пока, Николайо!
После того как Николайо попрощался с ней, я завершаю видеочат и выключаю экран. В седьмой раз с тех пор, как Николайо подарил мне планшет, мы с Миной вместе смотрели французские дневные сериалы.
Вместо субтитров мы в первый раз решили, что будет интереснее угадывать, что говорят актеры. Угадывание превратилось в придумывание случайных и нелепых вещей, и теперь это веселая игра, которую я с нетерпением жду каждый день.
Я была удивлена, когда Николайо впервые присоединился к ней несколько дней назад. Теперь я уже привыкла, но все равно не понимаю, зачем он все это делает. Я вытесняю эту мысль из головы, потому что проще не думать об этом, продолжать злословить в его адрес.
Вместо этого я сосредоточилась на подготовке к экзаменам и ежедневных разговорах с Миной. Иногда я приношу Джексу что-нибудь поесть, но обычно с ним разбирается Николайо, за что я ему благодарна. В общем, это означает, что впервые за долгое время я могу расслабиться и взять столь необходимое время, чтобы снова собраться с мыслями.
И в глубине души я знаю, что этой возможностью я обязана Николайо.
Было бы намного проще, если бы он дал мне больше причин ненавидеть его. Да, он по-прежнему говорит гораздо более напористо, чем я привыкла, но я поняла, что это часть его обаяния. И да - Никколайо очарователен.
Опасный.
Именно поэтому, когда он ослабляет галстук и приближается ко мне, выглядя гораздо привлекательнее в костюме на заказ, чем положено по закону, я убеждаюсь, что держу оборону.
Я прочищаю горло от вожделения и говорю:
— Я не слышала, как ты вошел.
Он ухмыляется и вздергивает бровь, как бы говоря: "Ну да".
Я закатываю глаза.
— Ты нашел водителя, сбежавшего от Наца?
Он качает головой.
— По видеозаписям, полученным с уличных камер, мы отследили его машину до одного из зданий в Бруклине, но у нас не было ни одного снимка его лица в приличном разрешении. Сегодня я сидел с художником Романо, чтобы сделать макет его лица.
— И что потом?
— Винс разошлет эскиз всем своим знакомым до конца недели. Надеюсь, это даст несколько новых зацепок. В любом случае, это не имеет значения. Можно предположить, что водитель - один из многих, кто охотится за мной.
Я киваю.
— Но он единственный, кто, как мы знаем наверняка, знает обо мне.
Его глаза темнеют, а голос становится серьезным, когда он говорит:
— Я не позволю, чтобы с тобой или Миной что-то случилось.
У меня перехватывает дыхание от кипящего обещания в его словах, и я не знаю, что с ними делать. Он не обязан меня защищать. Он ничего мне не должен. Ни в чем случившемся нет его вины, и все же... Я начинаю думать, что под всем этим лаем и укусами Николайо скрывается порядочный человек.
Поэтому я смотрю ему прямо в глаза и говорю:
— Я тебе верю.
И я верю.
По-настоящему.
Буря в его глазах рассеивается от моих слов, и он садится на кровать рядом со мной.
— У меня есть просьба.
Я поднимаю брови.
— От меня?
— Нет, от Джекса.
Я неприветливо фыркаю, и мы оба поворачиваемся к Джексу, который, наконец-то, вырубился на полу. Если не считать того, что я могу поговорить с Миной, мое любимое время суток - когда Джекс спит. К сожалению, энергии у него больше, чем у кролика. Он спит всего четыре часа в сутки и не спит остальные двадцать.
Это очень утомительно.
Хотелось бы избавиться от него - и побыстрее.
Но я не хочу его убивать, а Николайо не хочет, чтобы он был на свободе и попытался убить нас снова.
Значит, остается только заложить его кому-нибудь другому, чтобы тот присмотрел за ним, что Николайо делать отказывается, поскольку никому не доверяет, или продолжать присматривать за ним, пока Николайо не перестанет получать удары по голове, а это уже похоже на то, что никогда.
— А если серьезно... Мы можем от него избавиться?
— Честно говоря, наверное, нескоро.
Я вздыхаю и, вспомнив об одолжении, жестом прошу его продолжать.
Он продолжает.
— Скоро свадьба Люси.
— Я знаю. Она пригласила меня.
— Отлично.
Я сужаю глаза.
— Я не собиралась идти.
— К сожалению, у меня нет выбора. Ты пойдешь со мной?
Мне приходится заставлять свою челюсть оставаться на месте.
— Что? Почему?
— Во-первых, Ашер пожертвовал планшеты всем государственным домам престарелых в городе, включая дом твоей сестры.
Это достаточно веская причина, чтобы пойти. Он мог бы остановиться на этом, и я бы согласилась, но он этого не делает.
Вместо этого он продолжает:
— Во-вторых, безопасный дом, в котором мы остановились, был предоставлен нам семьей Романо. Ашер, может, и не работает больше на Романо, но он практически им остается, так что было бы неблагородно отказаться от его приглашения.
Еще одна веская причина. Я должна сказать ему, чтобы он прекратил, но не делаю этого. И это большая ошибка, потому что его последняя причина совершенно выводит меня из равновесия.
— И наконец, потому что я хочу этого.
Мой палец нетерпеливо пробегает по планшету, и он переходит на следующую страницу книги. Эротический роман Шарли Роуз. Моя одержимость началась с того, что я стала изучать секс, чтобы копать золото, но через некоторое время мне стали нравиться такие книги. Теперь я подсела на них и читаю их ради удовольствия.
Меня до сих пор поражает, что эти женщины наслаждаются сексом. Что они жаждут его, желают его и думают о нем целыми днями. Я никогда не была такой. До похищения Мины я была слишком молода, чтобы заниматься этим, и слишком занята работой, чтобы интересоваться этим. После того как Мину похитили, это стало средством достижения цели, одним из многих шагов, чтобы вернуть Мину.