Где-то в течение последних десяти минут Винсент вышел из зала сбоку и направился к выходу, где сейчас сопровождает Люси к алтарю. Когда она проходит мимо первого ряда, Люси улыбается одной из пожилых дам, сидящих на скамье, в которой я узнаю бывшую социальную работницу Люси одного из поисковых запросов, которые я проводил, когда, наконец, узнал настоящее имя Люси.
Когда я возвращаю взгляд на Ашера, то вижу, что в его глазах что-то промелькнуло. Может, нервы? Сомневаюсь. Но ведь он собирается навечно привязаться к странной Люси. И это именно то, что происходит.
На. Всю. Блядь. Вечность.
В конце концов, Ашер не делает ничего наполовину.
Я знаю это, потому что, когда он предложил мне убежище на территории Романо после того, как я спас ему жизнь, он устроил меня в особняк за сорок миллионов долларов, на высокооплачиваемую работу и, в конце концов, дал двух охранников из Black Security. И как только я подумал, что на этом сюрпризы закончились, он снова застал меня врасплох, подружившись со мной.
И пока Люси и Ашер обмениваются клятвами и дают друг другу искренние обещания быть вечными, я обнаруживаю, что отбросил свое презрение к браку и задаюсь вопросом, каково это - найти кого-то, с кем я хотел бы провести вечность. Или, если говорить совсем как подросток, с какой женщиной я хотел бы встречаться для начала.
Кто бы она ни была, она должна быть способна мириться с моими наклонностями засранца. Она должна быть свирепой и способной на адскую подлость. Милые девочки переоценены. Конечно, мне нужна женщина, которая может быть доброй, но я также хочу, чтобы у нее был хребет. Чертовски сильный хребет. Желательно такой, чтобы у нее была такая же прекрасная задница, как у Минки.
Черт, да кого я обманываю?
Я хочу именно Минку.
32
Прощение – это решение воли,
а воля может действовать независимо
от температуры сердца.
Корри тен Боом.
МИНКА РЕЙНОЛЬДС
Я ерзала на своем месте за столиком в банкетном зале, вспоминая странные взгляды, которые Николайо бросал в мою сторону во время свадьбы - самый неподходящий повод для того, чтобы посылать девушке подобные взгляды.
С его лица исчезла привычная маска, а на ее месте появилось выражение удивления. Он пытался скрыть его, но я видела, что оно таилось в глубине его глаз, когда он изучал меня, думая, что я этого не замечаю.
Но проблема в том, что я замечала. Я замечала в нем все. Я пыталась списать это на вожделение, чтобы отмахнуться от него как от бессмысленной влюбленности, но не думаю, что дело в этом.
По крайней мере, я не могу свести это к похоти, когда мое сердце колотится при одной мысли о нем, и я чувствую, как мое горло раздувается от чувств, когда я думаю обо всем, что он сделал для меня. Например, из кожи вон лезет, чтобы оказать услугу Ашеру, чтобы я могла разговаривать с Миной каждый божий день. И заставляет Мину смеяться, когда он рядом, пока я общаюсь с ней по видеосвязи. И он тот, с кем я могу поговорить о своем прошлом и настоящем, не чувствуя осуждения за каждое неправильное (и правильное) решение, которое я когда-либо принимала. И дает мне место, где я могу остановиться, когда мы оба знаем, что ему не нужно этого делать, поскольку я не собираюсь разевать на него рот.
Я вздыхаю, покручивая содовую в стакане, наблюдая, как он разговаривает с мэром в другом конце банкетного зала. Да, с мэром. А еще раньше, кажется, я видела Бейонсе и ее дочь, бегающих по этому месту. Меня не должно удивлять, что Ашер знает всех этих людей или что Николайо так непринужденно с ними разговаривает, но это так.
В его руке стакан с чаем, наполненный на треть. Ранее он попросил официанта принести стакан виски, налил его в одно из стоящих рядом растений и долил в стакан виски немного чая из кувшина, стоящего на столе. Хитрый дьявол.
— Веселишься? — спрашивает голос рядом со мной, заставляя меня подпрыгнуть.
От движения Спрайт в моей руке выплескивается за пределы стакана. Ашер протягивает мне салфетку, и я поспешно вытираю пролитую жидкость с руки.
— Я не слышала, как ты подошел, — говорю я очевидное.
Интересно, Ашер научил этому Николайо или Николайо научился этому у Ашера? А может, эти мафиози просто рождаются с знаниями о том, как подкрасться к людям и напугать их до смерти. Серьезно... Как можно сесть рядом с кем-то так тихо, чтобы он не услышал?
Ашер пожимает плечами и слегка ухмыляется, глядя на Люси на танцполе с Эйми.
— Тебе весело?
— Да.
— Не лги. Это некрасиво.
Я вздыхаю.
— Хорошо, но не то чтобы я не веселилась. Просто... Это странно.
— Что именно?
— Я имею в виду, спасибо, что пожертвовал планшеты. Это очень важно для меня. Но... Ты меня ненавидишь. Люси меня ненавидит. Эйми меня ненавидит.
Он изучает меня, прежде чем согласиться:
— Я пожертвовал планшеты, потому что хотел этого, а не из-за Ника или тебя. Я сделал это ради детей. — Его слова напоминают мне о статье, которую я читала о его филантропии в пользу обездоленных детей, и я полагаю, что это имеет смысл с его происхождением. — И я не ненавижу тебя, — продолжает он. — Никто не ненавидит.
— Я не забыла, что ты сказал мне в кафе.
Я знаю твой тип. Ты учишься в Уилтоне не для того, чтобы получить диплом. Ты здесь, чтобы найти кого-нибудь, за кого можно выйти замуж. Какого-нибудь богатого сосунка, с которого ты сможешь сосать до конца своей паразитической жизни. Еще раз приблизишься к Люси, и я тебя так быстро вычеркну, что ни один человек в городе не посмеет к тебе прикоснуться. Ты прекрасно знаешь, кто я такой. Ты знаешь, что я это сделаю.
И все же, вот она я, сижу в одной комнате с Люси, на ее свадьбе, и меня не закидали черными помидорами. Но это не уменьшает остроты ощущений от тех слов, которые я вспоминаю. В основном потому, что он был прав во всем, кроме части про Уилтон. Я паразитирую. Я ищу богатого придурка, с которого смогу сосать до конца своих дней. Ну, до тех пор, пока я буду нужна Мине.
— Держать обиду - довольно трусливо.
— Ты называешь меня трусихой?
— Ну, ты не очень-то храбро себя ведешь.
Когда он улыбается, я понимаю, что он шутит, и это удивляет меня больше, чем если бы я узнала, что он не шутит.