Когда такой, как я, закон переступает,
То метит высоко: он низость отвергает
И в преступлении по-прежнему велик
Иль, силу обретя, являет грозный лик.
Народ ваш взбунтовать и бросить легионы,
Чтоб отстоять права принцессы оскорбленной;
Из ваших вырвав рук, в свой край ее вернуть,
Хотя могучий Рим ей преграждает путь;
Поднять Армению, чтоб с вашим войском вместе
Войной на римский гнет пойти в защиту чести,
Вот что свершить бы мог, кто скроен так, как я,
Когда б он жить решил, вам верность не храня.
Лишь мелкая душа на хитрости способна,
К ним склонны женщины, когда их сердце злобно.
Так покарайте же злодеев этих двух,
Что клеветой своей наш оскорбили слух;
Пред смертью совесть их заговорит, быть может,
Земная выгода пред смертью не тревожит,
У роковой черты Зенон и Метробат
Вторично могут взять слова свои назад.
Арсиноя
О государь...
Никомед
Прошу, скажите без боязни,
Что может помешать их справедливой казни?
Иль будем думать мы, что в их последний час
Они раскаются и это мучит вас?
Арсиноя
Какою ненавистью он ко мне пылает!
Его щадила я - меня он обвиняет!
Вы сами видите, исчезнуть я должна,
Мое присутствие и есть моя вина,
Один лишь мой уход, мое исчезновенье
Его избавили б от новых преступлений.
Поверьте, государь, просить не стану я
Отдать свой трон тому, кто защитит меня,
Иль чтобы приняли в Аттале вы участье,
Державу поделив на две неравных части;
А если римляне заботятся о нем,
Могу заверить вас, что я тут ни при чем.
Угаснет ваша жизнь, но не угаснет пламя
Любви супружеской: уйду я вслед за вами,
Над вашей царственной могилою пролью
Я слезы горькие, и с ними кровь мою.
Прусий
Молчите!
Арсиноя.
Государь, ваш будет вздох последний
Концом судьбы моей! Откуда ж эти бредни,
Что страх меня гнетет? Не станет никогда
Ваш сын моим царем, мне не грозит беда.
Одно лишь я прошу для нашего Аттала,
Чье появленье здесь так брата взволновало:
Пошлите в Рим его - пусть там, где был взращен,
Существование свое закончит он;
Пусть в Риме он живет, не ведая печали,
И помнит о любви, что вы ко мне питали.
Служить еще верней вам станет Никомед,
Когда ему ничто не будет застить свет.
И мести Рима вам не надо опасаться,
Ведь с мощью римскою не станет он считаться:
Ему открыл секрет победы Ганнибал,
Герой, пред коим Рим так сильно трепетал
И преклонялся мир, взирая, как отменно
Пошли из-за него дела у Карфагена.
Итак, я ухожу, чтоб голос крови мог
Свободно преподать вам доброты урок;
Я видеть не хочу, как принц, столь чтимый мною,
Забыл, что говорит он с вашею женою,
И не хочу, чтоб гнев взирал из ваших глаз
На сына, что так храбр и так достоин вас.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Прусий, Никомед, Арасп
Прусий
Довольно, Никомед, мне споры надоели!
Не думаю, чтоб ты был низок в самом деле.
Но в чем-то римлянам должны мы уступить
И страх перед тобой в царице, погасить.
К тебе привязан я, ее люблю я страстно,
И ваша ненависть взаимная ужасна:
Те чувства, что во мне живут к обоим вам,
Способны разорвать мне сердце пополам;
Хочу я примирить в себе два этих званья
Супруга и отца, - чтоб кончились терзанья.
Никомед
Хотите мой совет? Супругом и отцом
Не будьте.
Прусий
Кем же мне прикажешь быть?
Никомед
Царем!
Пусть видят все, что вы - народов повелитель.
Царь истинный - не муж и даже не родитель:
Лишь о величии все помыслы его,
Царь должен царствовать... Не бойтесь же того,
Что скажет Рим о вас: он будет вас страшиться.
Хотя могуществу его и нет границы,
Я страх ему внушил, и дело только в том,
Что знает он, каким могу я быть царем.
Прусий
Что ж, буду царствовать! А ты, в решеньях смелый,
Меж Лаодикою и троном выбор сделай:
Я произвел раздел меж братом, и тобой
И больше не отец, а повелитель твой.
Никомед
Когда бы вы царем и Лаодики были
И этот выбор мне, как ныне, предложили,
Просил бы я мне дать на размышленье срок;
Но, чтоб не заслужить еще один упрек
И ей не нанести при этом оскорбленья,
Я подчиняюсь вам, отбросив все сомненья:
Отдайте брату трон, а право выбирать
За Лаодикою оставьте... Мне сказать
Вам больше нечего.
Прусий
О низость! О паденье!
Как! Из-за женщины такое ослепленье?
Был выбор дан тебе - ее ты предпочел,
Отдав и предков трон, и то, что приобрел...
Да после этого и жить ты недостоин!
Никомед
Я с вас беру пример и потому спокоен:
Не сами ль женщину вы сыну предпочли,
Чей меч опорой был подвластной вам земли?
Прусий
От трона моего я не отрекся все же.
Никомед
От самого себя не отрекусь я тоже.
Чего лишаюсь я, Атталу трон отдав?
На власть верховную не предъявлю я прав
До вашего конца, простите это слово
(Ведь смерть монарха ждет, как всякого другого);
А после ваш народ, оставшись без царя,
Быть может, предпочтет не брата, а меня.
Не так уж схожи мы: различье между нами
Нетрудно разглядеть и слабыми глазами;
А право старшинства столь чтимо с давних пор,
Что и за изгнанных вести способно спор.
Коль все покорны вам, то потому отчасти,
Что новых подданных вручил я вашей власти;
Как ни гневился б Рим, но я смогу в свой час
То сделать для себя, что делал и для вас.
Прусий
Приказ мой будет строг.
Никомед
Да! Если Рим лукавый
Вас мной пожертвовать заставит, чтоб со славой
Мог властвовать Аттал. Иначе будет он
У власти пребывать... до ваших похорон.
И я из этих слов не делаю секрета:
Атталу самому хочу сказать все это.