Благодаря судьбе вознесся ты высоко:
Ты смог и без нее, корону получить,
Наш план осуществлен, зачем ее любить?
Но если брачных уз душа твоя взалкала,
Ты - царь, а в Азии других цариц немало;
Им не взбредет на ум тебя заставить ждать
Или страданьями удел твой омрачать.
Аттал
Но все же...
Арсиноя
Хорошо! Пусть будет как желаешь.
А что потом нас ждет, скажи, ты это знаешь?
Дав трон Армении тебе, она тотчас
Сумеет сделать все, чтобы поссорить нас.
Но ограничится ль на этом месть царицы?
Не станет ли дворец подобием темницы?
От яда и ножа откажется ль она,
Чтоб за любимого воздать тебе сполна?
Что ярость женщины удержит? Мы жестоки.
Аттал
Как эти доводы от истины далеки!
Не нужно римлянам могучего царя,
Страшил их Никомед, страшу теперь и я,
И больше мне нельзя царицы домогаться:
Наш повелитель Рим стал друга опасаться.
Чтоб он меня терпел, не более того,
Покорным надо быть и слушаться его.
О нем я знаю все, он был моим кумиром:
В своем стремлении к владычеству над миром,
Едва заметит он, что кто-то сильным стал,
Рим добивается, чтоб этот сильный пал.
Ему не по душе других завоеванья,
И если кто другой диктует приказанья,
Его величие становится виной,
И вправе, римляне грозить ему войной.
Они хотят, чтоб мы, послушные их власти,
Остались тем, что есть, лишь в этом наше счастье,
Хотят, чтоб все цари покорны были им,
А независимым остался б только Рим.
Их недоверие к величью неизменно.
Где ныне Антиох, где слава Карфагена?
Из страха разделить их участь я решил
Смириться, уступить, коль не хватает сил;
К благоразумию рассудок мой взывает.
Коль скоро Никомед в руках их пребывает,
Я буду верен им: ведь Никомед велик,
Он лев, что разорвать меня способен вмиг.
Арсиноя
Хотела вам сама и я сказать об этом.
Вы восхищаете меня своим ответом.
Случиться может все, внушайте же всегда
Доверье римлянам, чтоб не стряслась беда.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Фламиний
Арсиноя
Фламиний! Одержать победу я сумела:
Влюбленный юноша мне верит! Можно смело
Сказать, что разуму внимает он опять
И то, что долг, велит, намерен выполнять.
Фламиний
Сумеете ли вы средь общего безумья
Вернуть и ваш народ на путь благоразумья?
Зло разрастается, и действовать сейчас
Должны вы... или все потеряно для вас.
Не думайте, что чернь сама смирится скоро,
Коль не окажете ей должного отпора.
Рим в прошлом пережил подобное, но он
Не поступал, как вы, теряющие трон:
Чтоб успокоить чернь, сенат без промедленья
К угрозам прибегал, суля и послабленья,
И Авентинский холм, а также Квиринал
Свой непокорный плебс покинуть заставлял,
Откуда грозною скатился б он лавиной,
Когда бы гнев его сочли игрой невинной
И дали бы ему в мятеж перерасти...
О нет, мы не пошли по вашему пути!
Арсиноя
Вы правы! Если чернь волнением объята,
Мы будем действовать, беря пример с сената,
И царь... Но вот и он.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же и Прусий
Прусий
Сомнений больше нет,
Откуда это зло: я разгадал секрет.
Возглавили мятеж...
Фламиний
Кто?
Прусий
Люди Лаодики.
Фламиний
Догадывался я... Все громче, громче крики.
Аттал
За ласку и добро как отплатили вам!
Фламиний
Но надо действовать, и вам совет я дам...
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Клеона
Клеона (Арсиное)
Конец, конец всему, коль не придумать что-то.
Народ беснуется и ломится в ворота:
Им нужен Никомед, они его хотят.
Уже растерзаны Зенон и Метробат.
Арсиноя
Тогда нам нечего бояться: эта малость,
Кровь этих двух людей, насытила их ярость,
Чернь станет ликовать, что подвиг совершен,
И будет полагать, что Никомед отмщен.
Фламиний
Когда бы главарей чернь эта не имела,
Я счел бы, как и вы, не столь серьезным дело:
Толпа, убив двоих, не ищет, кто ей враг.
Но тайный умысел не поступает так:
Он, цель преследуя, мостов не оставляет,
И пролитая кровь его лишь распаляет,
Он отвращение и ужас топит в ней,
Не зная жалости и не щадя людей.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Арасп
Арасп
О государь! Толпа стекается, и страже
Ее не удержать, и я не знаю даже,
Верна ли вам она: я слышал разговор,
Что под запором принц, да только слаб запор.
Я больше за него быть не могу в ответе.
Прусий
Отдать его, отдать! Он лучше всех на свете!
Мы подчиняемся: бесчестный наш народ
Назвал его царем, теперь его черед!
Утихомирим их без лишнего урона
И голову его толпе швырнем с балкона.
Аттал
Ах, государь...
Прусий
Да, так его мы отдадим
Тем, кто хотел узреть его царем своим.
Аттал
Но это значило б, что больше нет исхода:
Не остановите вы ярости народа,
И смею вам сказать, что на таком пути
Едва ли сможете вы жизнь свою спасти.
Прусий
Смириться должен я, их опасаясь мести,
И принца им отдать с моей короной вместе;
Нет выбора теперь: они сильней меня!
Лишусь я скипетра или погибну я.
Фламиний
Нет, государь, ваш план не так уж мудр, поверьте,
И кто решает здесь, предать ли принца смерти?
Теперь ваш суд над ним всех прав своих лишен:
Он больше вам не сын, заложник Рима он.
Когда б свой приговор оставили вы в силе,
Как оскорбление мы б это расценили;
За принца должен я сенату дать отчет.
А между тем в порту меня галера ждет,
Туда легко попасть по тайному проходу!
Устройте мой отъезд и выйдете к народу:
Я принца увезу, и скажут все, что Рим
Гуманность проявил решением своим.
Но оскорблением сочтем мы, если будет
Казнен заложник наш: Рим это не забудет.