— Нет, — Настя меняется в лице, радость уходит, и взгляд ее меня уколол, наверное, зря я это спросил. — Нет, конечно. Машине всего два года.
Ее телефон, лежавший на столе, начинает мигать, она долго смотрит на экран, извиняется, берет трубку и начинает разговор, о чём идёт речь я не слышу, она говорит тихо и немного отвернувшись. Ее взгляд сосредоточен на платье, которое, она теребит пальцами, наверное, волнуется, начинает улыбаться. Она забавная.
— Извини, пожалуйста ещё раз, это очень важный звонок, — она счастлива. Она улыбается во весь рот! У нее очень красивая улыбка. И что же ее так обрадовало?
— Хорошие новости? — мне уже интересно черт побери, не этот ли Антон ей звонил.
— Новости? — видно, думает, стоит ли со мной делится. — Мое резюме посмотрела одна очень хорошая немецкая фирма, и оно их заинтересовало, и они хотят провести со мной интервью! Честно, я не ожидала, что в каникулы, да ещё и вечером мной кто-то заинтересуется.
— Почему? — мне это правда интересно, она остроумна, красива, почему нет?
— О, это долга история.
— Я готов ее выслушать.
— Окончив институт по направлению юриспруденция, я поняла, что место стажёра, помощника, секретаря по специальности — это курьер золотые ноги с окладом меньше прожиточного минимума. Побегав по сотням собеседований, я пошла работать в банк, в архив, — она очень смешно рассказывает про свою нынешнюю работу, про начальницу мужененавистницу, старого девственника, и смешные фамилии из досье клиентов. — Я переросла свою нынешнюю должность, надо идти дальше и отправила на ассистента в отдел договоров резюме. Вот они-то меня и пригласили.
Снова ее улыбка. Она очаровательна. Надо узнать, что это за немецкая компания. Время пролетает незаметно, и я так давно не смеялся. Настя смотрит на часы и говорит, что ей пора.
— Спасибо за вечер! Он был прекрасным, вкусным и ты оказался не таким сухарем, как я тебя представила в начале, — откровенно, но мне приятна ее прямолинейность. — Мы не поговорили о разводе. У меня нет совсем никаких документов, чтобы самой подать на него. Даже свидетельства о браке.
— О нем то я и хотел поговорить, может быть повременим немного, — это надо было сказать. Она смотрит на меня с непониманием, облокотившись на дверь своей машины.
— В плане, повременим?
— Я хотел предложить тебе небольшое сотрудничество дальше, ты могла бы побыть моей женой ещё год, ну уже с обязанностями выхода на люди, чтобы на всех мероприятиях ты была рядом, — я не успеваю договорить.
— Это как эскорт услуги? Каждый выход оплачивается отдельно?
— Что-то вроде того, — я смущён, но в принципе так и есть.
Такой звонкой пощёчины мне не доводилось получать ни разу.
— Ты просто гребанный урод! — она садится в машину, заводит и начинает сдавать назад.
Тру щеку и смотрю на удаляющий автомобиль.
Анастасия
Мама… Мама это человек, который вьет веревки из людей, которые не могут отказать. Например, из меня. Если мама звонит не в праздник, чтобы поздравить, а в обычный день, все — готовься ехать куда-то, зачем то, срочно, очень важно. Так и сейчас отойдя от ужасного завершения вечера и допив ведро ромашки с валерьянкой, я срочно собираюсь к маме, взять какие-то очень важные документы и отвезти их ее компаньону по бизнесу. Мама шьёт одежду для маленьких собак. То есть варежки превращает в кофты, брюки и т. д.
Начинала она это как хобби после очередного развода, но смогла найти свою аудиторию и ее бизнес пошел в гору. Она обшила всех карманных собачек нашего подъезда, потом двора, потом нашла такую же швею мотористку в Подмосковье, и они вдвоем пустили все это на поток и решили одеть всех собак мира.
И вроде бы чего мне злиться? Но причина есть. Очередной мамин муж, который лишний раз свою пятую точку от дивана не оторвёт, но пожрать и отдохнуть за ее счёт крайне уважает.
Сейчас он, наверное, смотрит важный репортаж по телевизору, а я собираюсь и еду за тридевять земель в ночь (чего очень не люблю, потому что боюсь).
При остатках вечернего макияжа, делаю хвост под шапку, одеваюсь как капуста и иду к машине. Открывая дверь подъезда, сразу жалею, что не одела под варежки перчатки. Чем ближе к ночи, тем не только страшнее, но и холоднее.
— Настя, — слышу уже знакомый голос окрикивающей меня. Как он меня узнал? Я больше похожа на черепашку ниндзя в шапке и шарфе, видны одни глаза.
— Дмитрий, — говорю я и оборачиваюсь. Ну хорош. Выпрыгивая из машины, идёт ко мне. Полупальто нараспашку, белая рубашка, точнее не просто белая, а ослепительно белая, белее только, что выпавшего снега и кстати он, по-моему, в другой был в ресторане, значит успел переодеться, брюки, ботинки. Чем он их так драит? Они блестят как серьги королевы Елизаветы. Улыбается. Какой же мерзкий. И машина блестит. В Москве реагенты и грязь, а он и всего его добро, как с витрины магазина.