– Хорошо, – сдался Гарри, подумав, что в любом случае знание чего бы то ни было не будет лишним. А уж если Снейп так тщательно заботился о секретности, то это могло оказаться важным. – Какую формулу мне следует использовать?
– Пообещайте никому не рассказывать и ни с кем не обсуждать то, что сегодня здесь узнаете, если я не позволю говорить об этом, не таясь, – Северус помолчал секунду и добавил: – Используйте ограничение – пока я жив. Что вы так удивленно смотрите?
– Зачем такое уточнение? Вы же не считаете…
– Поттер, идет война, а на ней погибают люди, – Снейпу на миг отчаянно захотелось, чтобы страх во взгляде Поттера свидетельствовал, что тот тревожится за него, за Северуса. Но это было абсолютно невозможно. Да и вообще желание казалось глупым и нерациональным. – Если меня убьют, у вас должен оставаться шанс по собственному усмотрению найти помощь на стороне, не опасаясь получить магический откат за нарушение клятвы. Но до того лишь я один буду решать, кого посвящать в суть дела. Клянитесь. Не тяните время. Или идите мыть котлы.
Поттер дал обет, не став больше испытывать терпение Снейпа, которое, как он прекрасно был осведомлен, не являлось бесконечным.
– И что вы хотели мне сообщить? – Гарри вдруг понял, что почему-то боится узнать то, о чем ему намерены рассказать. Какая-то смутная тревога заставила его облиться холодным потом.
– Вы посмотрите то, что я подготовил. Я на всякий случай отправлюсь вместе с вами, – Снейп указал на кружившие в чаше думосбора белесые нити, словно там клубились клочья тумана. – Затем, если смогу, постараюсь ответить на все ваши вопросы. А позже мы обсудим положение, или… вы обо всем забудете, если пожелаете. Что автоматически освободит вас от только что данной клятвы, – Северус посчитал, что у Поттера все же должна остаться хотя бы видимость выбора.
Гарри кивнул и подошел к столу с артефактом. Ему уже было привычно пользоваться думосбором. Директор тоже вместе с ним таким образом просматривал воспоминания, связанные с Волдемортом.
– Я готов, – сказал Гарри, не понимая, почему Снейп смотрит на него так, будто пытается о чем-то предупредить.
– В таком случае – приступим, – Северус решительно наклонился с намерением нырнуть в собственные же воспоминания того самого разговора с Дамблдором, когда он узнал, что Поттер является хоркруксом. Снейп не стал ничего выбрасывать из той беседы, чтобы Гарри вдруг не подумал, что информация специально подтасована. Он слил в думосбор все, начиная с момента, когда они с Дамблдором вошли в директорский кабинет для разговора, и заканчивая тем, как впоследствии мчался к себе в апартаменты по школьным коридорам.
***
Гарри казалось, что он видит кошмарный сон, из которого нет возможности вырваться. Он словно окаменел в то время, когда его сердце захлебывалось пылавшей адским огнем кровью и было не в силах смириться с действительностью. Назвать открывшуюся правду шоком было бы огромным преуменьшением. Это был ураган, в мгновение ока сорвавший все лживые покровы с истины, оголивший всю неприглядную изнанку действий Дамблдора, но вместе с тем заставлявший трезво взглянуть на ситуацию и осознать, что выбора нет… и никогда не было с того самого дня, когда Волдеморт отобрал жизнь у родителей Гарри. Все мечты о будущем оказались миражом, сказочным оазисом жизни, до которого Поттеру вовек не суждено добраться. Хотелось кричать, выть от безысходности, но он молчал, продолжая упрямо смотреть и внимательно прислушиваться ко всему, о чем говорили Снейп и Дамблдор в предоставленном ему для изучения воспоминании.
Северус следил за реакцией Гарри, он был готов в любой миг прервать сеанс работы с думосбором. Но Поттер стойко впитывал в себя информацию, не скатываясь ни в истерику, ни в негодование и жалобы о судьбе. Образ, выстраиваемый артефактом, не позволял очень четко судить о состоянии Гарри и не давал возможности оценить его чувства по тонким штрихам мимики лица и отражению в глубине глаз. Для этого нужно было дождаться возвращения в реальный мир.
И все же Северусу пришлось вытаскивать Поттера из воспоминания, когда тот не проявил ни малейших признаков, что может сделать это самостоятельно, хотя волшебные нити запустили эпизод проигрываться по второму кругу. Хватило одного взгляда, чтобы понять – Поттер не в себе. Он будто и не дышал, а его подернутые изморозью безнадежности и одновременно горевшие огнем муки глаза заставили Снейпа вздрогнуть. Требовалось срочно вывести Поттера из ступора и объяснить, что не все еще потеряно. Самым действенным способом сейчас, пожалуй, оказалась бы оплеуха, но у Северуса не поднялась рука добавить Гарри еще и физическую боль, поэтому он, ведомый подсказкой интуиции, попытался достучаться до его сознания иным путем.
========== Глава 4 ==========
Поттер пребывал в персональном аду, пока естественная жажда жизни боролась в нем с осознанием долга перед всем миром. Ему было до умопомрачения страшно и жалко себя. Он отчаянно не желал умирать в свои неполные семнадцать. Но судьба распорядилась иначе, и Гарри с трудом усмирял свою магию, которая стремилась на волю. И тут он услышал, что его зовут. Голос раздавался словно издалека, он казался одновременно и знакомым, и необычным. Кто-то упорно повторял одно и то же: «Гарри, посмотри на меня. Гарри, приди в себя. Поверь, мы справимся с этим. Не смей сдаваться. Гарри, пока я жив, я никому не позволю тебе навредить. Положись на меня. Гарри, посмотри на меня»… И так по кругу одно и то же. Эти слова были пропитаны такой убежденностью, что хотелось последовать их призыву и безоглядно им поверить.
Постепенно до Гарри начало доходить, где он находится и кто так терпеливо уговаривает его. Это был Снейп – тот самый ненавистный учитель, голос которого звучал сейчас искренне, а сам он смотрел понимающе и с сочувствием. Он обхватил лицо Гарри ладонями и, не отводя от него глаз, безустанно говорил о том, что поможет, что все будет хорошо.
– Ты слышишь? Пока я жив, никому не позволю убить тебя. Гарри, приди в себя, – Снейп действительно так думал, он ни на йоту не кривил душой. У него не нашлось бы сил спасти весь мир, но этого юношу он намеревался защищать ценой собственной жизни, что, по сути, и делал все последние годы. И не потому, что Гарри был Избранным и героем, просто он являлся такой же пешкой судьбы, как и сам Северус. На долю Гарри уже выпало так много испытаний, что хватило бы на десятерых. Он был неугомонным ребенком, вырос дерзким свободолюбивым юношей, у него имелось множество недостатков, но он был живым, и никому не дано права лишать его этой жизни во благо чего бы там ни было. Так считал Северус и именно эту мысль пытался донести до Поттера, впавшего в ступор после новости о том, к чему его готовил Дамблдор. – Гарри…
– Вы в самом деле не позволите?.. – наконец сумев вытолкнуть из себя слова, спросил Гарри. Он был поражен поведением Снейпа, но на фоне только что ставшей ему известной истины это воспринялось слегка отстраненно и не выглядело чем-то исключительно невозможным. Зато слова проникли в самую душу Гарри. Ему никто еще не говорил подобного, никто не клялся оградить от бед, никто не обещал не пожалеть собственной жизни ради него. В этот момент Гарри ни на миг не усомнился в искренности Снейпа.
– Не позволю, – твердо заверил Северус, замечая, что взгляд Поттера стал осмысленным, а сам он перестал походить на туго натянутую тетиву лука. Однако магия парня все еще была нестабильна, и Северус не терял концентрации, готовясь, если понадобится, кинуться гасить выброс. – Гарри, поверь мне. Разреши рассказать все. Не смей давать мне повод думать, что я ошибся в тебе. Ты сильный, и ты справишься. А я тебе помогу, – Снейп, будучи по натуре весьма строгим и к себе, и к окружающим, и сам не понимал, откуда у него взялось столько терпения, чтобы уговаривать Поттера не делать скоропалительных выводов.
– Хорошо, – всхлипнул Гарри, и слезы, неподвластные его воле, хлынули из глаз. Он не рыдал, но и остановить их поток был не в силах – чрезмерное напряжение выбрало именно такой путь для того, чтобы покинуть его. Перед взором все стало нечетким и размытым.
Гарри невыносимо захотелось то ли отблагодарить Снейпа за его поддержку, то ли просто ощутить человеческое тепло, и он рванул вперед, обнимая своего самого нелюбимого учителя. Северус, если и был обескуражен такой непосредственностью Поттера, то не показал этого, успокаивающе похлопав его по спине. Как так вышло, что, многие годы не подпуская никого к себе и сторонясь чужих прикосновений, сейчас и сам Северус почувствовал себя уютно рядом с Гарри, ведала лишь судьба.