Уже спускаясь по лестнице, Дженет услышала, что с террасы доносится звонкий смех и веселый щебет Жаклин. Ох, значит, какие-то гости все же пришли. И почему Жаклин не предупредила заранее?
Хорошо бы это оказались Валминсы, одни из лучших друзей Жаклин. Тогда после ужина общество бы перешло не к светской беседе, а к картам. Можно было бы подождать, пока они увлекутся игрой, а потом сослаться на усталость и пораньше уйти к себе.
Улыбаясь, молодая женщина вышла на террасу, но слова приветствия застыли у нее на языке. Рядом с Жаклин в тени большого полосатого зонтика сидел не кто иной, как Леон де Астен собственной персоной.
Он тоже в первую же секунду заметил вошедшую и, вежливо поднявшись, отвесил ей легкий полупоклон, безукоризненной светскости которого противоречили огоньки тайного веселья в глазах – должно быть, его позабавило отразившееся у нее на лице изумление. Дженет с трудом обрела голос.
– Что вы здесь делаете? – потребовала она ответа, презрев все правила приличий.
– Дженет, милая, – с упреком вмешалась Жаклин, – маркиз заехал к нам лично убедиться, что ты благополучно добралась сюда. Очень любезно с его стороны. – Она послала неожиданному гостю одну из своих знаменитых ослепительных улыбок.
Крестная была в переливающемся белом платье, на шее и в ушах поблескивали бриллианты. Да и маркиз, по всей видимости, угадал ее представления о том, как подобает одеваться, – на смену повседневной одежде, в которой Дженет видела его днем, пришел элегантнейший черный костюм с белоснежной рубашкой и матово-серебристым галстуком.
А Жаклин, как сердито отметила Дженет, смотрела на него так, точно взяла бы да и съела. Хотя, ее ли в том вина? Молодая женщина сжала губы. Даже тогда, на площади, перепуганная до полной невменяемости, она поняла: этот мужчина и без особых усилий способен разить представительниц слабого пола наповал пачками. Вечером же он эти усилия явно прикладывал. Но зачем?
– Я уже извинился перед мадам Ориво за столь бесцеремонное вторжение, но иначе у меня было бы слишком беспокойно на душе, – как ни в чем не бывало произнес Леон де Астен. – Когда мы с вами сегодня расставались, вы были вне себя.
– В самом деле? – холодно отозвалась Дженет. – А мне казалось, я совершенно спокойна.
– Ваша крестная сообщила мне, что вы ушли к себе с головной болью. Надеюсь, вам уже лучше.
– Благодарю, я в полном порядке.
– Дорогая, позвони Бернандете, – торопливо вмешалась Жаклин. – Мы с маркизом тут пили мартини с соком. Ты ведь тоже именно это и любишь.
Дженет так и подмывало наотрез отказаться от мартини и от ужина в целом и, гордо хлопнув дверью, удалиться к себе. Останавливало одно: нежелание смущать и расстраивать Жаклин, ведь та явно была просто в восторге от нежданного почетного гостя.
В этот момент Бернандета, сияя улыбкой, принесла Дженет бокал мартини и поставила на столик перед Жаклин тарелочку с канапе.
Оставалось лишь сделать хорошую мину при плохой игре. Дженет заняла кресло по другую сторону от крестной. Леон де Астен со слабой, но доводящей Дженет чуть не до исступления, улыбочкой сел на прежнее место.
– Еще я хотел заверить вас, что плащ вернут вам тотчас же, как отстирают.
Дженет отпила мартини.
– Спасибо.
– Пустяки. – Он чуть-чуть помолчал. – Флора ужасно расстроилась, что не смогла лично поблагодарить вас за заботу.
– Ничего страшного. – Дженет не знала, что делать. Продолжать беседу ей не хотелось, но и навлекать на себя неудовольствие Жаклин – тоже. Она откашлялась. – Как… как она?
Маркиз пожал плечами.
– Весь день рыдает. Но так и должно быть. Тем более что девочка совсем молода. Она справится. А я, со своей стороны, приму все меры к тому, чтобы это произошло побыстрее.
– Счастливица Флора. – Дженет не поднимала глаз от бокала, голос ее был лишен какого бы то ни было выражения.
– Едва ли она согласится с вами, – тихо заметил маркиз. – Но я вполне понимаю, что ее светские контакты весьма ограничены, особенно когда я уезжаю по делам, а уезжаю я часто. И, как я только что объяснил мадам, это еще одна причина моего визита. Надеюсь, вы обе будете нашими гостями в замке Элеоноры завтра вечером.