- Ольга, посмотрите телевизор! – пытался я возбудить ее любопытство. – Сейчас там говорят про наш музей… и показывают интервью со мной!
- Я не смотрю телевизор, - равнодушно сказала она. Да, именно так и сказала!
Мы расстались, так и не поняв друг друга. Я бросил трубку: «Вот же дура какая! Что она о себе возомнила! Простой врач из скорой, а корчит из себя «прынцессу»! Ну и хрен с ней!» - думал я, но, конечно, мне было неприятно.
Я немного посердился, а потом бросил взгляд на часы. Было уже почти одиннадцать. Нужно было собираться и идти в музей.
5. Никаких зацепок, зато меня допрашивают
Безжалостный разнос ждал меня на работе!
- Михаил, вы меня удивляете! – сердито заявил мне директор. Переход на «вы» означал крайнюю степень его раздражения. – Что это за интервью телеканалам? Вы хоть понимаете, что совершено тяжкое преступление? Погибли люди, похищена икона, жемчужина нашего музея. А вы на этом пытаетесь прославиться! Я уже не говорю про тайну следствия, которую вы нарушаете!
Холодный душ – второй за сегодняшний день! – окончательно вверг меня в уныние. Никто не хочет разделить со мной мой успех… все только ругаются… Ладно! Черт с ними, и со славой! Не быть мне, видимо, «звездой», что поделаешь. Буду вертеться-крутиться по жизни третьим экземпляром под копирку.
- В общем, заканчивай дурить, у нас дел навалом, - продолжил директор, уже остывая. – Будем делать новую выставку. Подумай, о чем она будет, и какие возьмем новые экспонаты. И еще… надо снова перенести в мой кабинет большой сейф. Займись этим.
Большой сейф – это тот, в котором хранилась икона.
- Возьми Николаича на подмогу, - напутствовал меня директор.
Николаич – это второй охранник нашего музея. Он немного моложе Петровича, зато повыше его, пошире в плечах. И пришел он к нам не из армии, а из «внутренних органов». У меня с ним не такие хорошие отношения, как с Петровичем. Не нравится мне его покровительственный тон. Любить поучать, такой он человек.
Когда мы перенесли сейф (ох, и тяжелый он был!) в кабинет директора, Николаич принялся меня расспрашивать о происшествии. Он-то смотрел телевизор и теперь хотел узнать все у «первого свидетеля», то есть меня.
Я рассказал и добавил, что ничего не понимаю: отчего погибли люди, куда исчезла икона.
- Да, это «мертвяк», - согласился Николаич.
Ему, в свою очередь, тоже хотелось поделиться сведениями. Конечно, вчерашнее событие он не застал, но он ведь бывший эмведешник. У него осталось там немало знакомых, от них просочилась некая «инфа», и он мне ее пересказывал в присущей ему грубовато-снисходительной манере:
- Никаких зацепок! НИ-КА-КИХ! Следователь вчера чуть ли не с лупой следы искал. Проверяли окна, мог ли через них кто-нибудь залезть. Дохлый номер, они целехоньки, никаких следов взлома. Входная дверь под присмотром вахты. Запасной выход открывается только изнутри. Как же тогда к нам в музей смог проникнуть преступник? Ну, как? И куда он потом исчез? Просто испарился… И куда пропала икона? Бесовщина какая-то! Сейчас следствие ждет результаты медицинского вскрытия, но говорят, там тоже полная жопа! ... Черт, ты только представь, трое погибли! Трое наших, и среди них капитан Громов, Иван Сергеевич, я его немного знал, хороший человек, Царствие ему Небесное!
Вот так экспрессивно изъяснялся Николаич. Его можно было понять – он ощущал себя в полном тупике, а его активная натура не могла это принять. Преступление было явно не для среднего полицейского ума, тут надо Шерлока Холмса с Бейкер-стрит приглашать.
- Все же не понимаю, - сказал я. - Вот у вас на вахте стоит монитор. На нем данные видеокамер. Они работают круглые сутки и, насколько я понимаю, записывают увиденное. Они-то должны хоть что-то показать?
- Должны! Но ничего не показали! Там пусто, там вообще нет записей с четырех до шести утра. Вообще их нет, представь! Только т-с-с, это между нами. В случае чего, я тебе ничего не говорил.
- Как такое могло произойти?! Мистика какая-то!
- Какая мистика? Слушай: все легко выясняется по «журналу событий» операционной системы. Что там выходит? Около шести часов утра, компьютер, который управляет камерами, неожиданно перезагрузился. Причину понять пока не могут, какой-то сбой. Потом система снова заработала, но данные с камер, которые были за два часа перед этим, исчезли. Как мне сказали, они были просто забиты новым видео с камер, тем, которое пошло с шести часов. Эти записи есть, но на них нет ничего интересного. Как видишь, все реально, никакой мистики. Зато непонятно. Как же так «удачно» исчезла ценная информация? Ведь, судя по всему, именно в это время и произошло преступление. Что-то тут не то… Не-е, не завидую я Петровичу, ему теперь придется долго объясняться!