Открыл, но вглубь комнаты заходить не стал, остановился у дверей, изучая обстановку. Петрович заглянул вслед за ним.
- Ну, ни хрена себе! - сказал он ошарашено.
Полицейский негромко выругался и вышел из комнаты. Достал свой телефон, вполголоса пробормотал: восемь, пятьдесят – это он посмотрел на часы, затем позвонил и начал говорить в трубку:
- Алексей! Кажется, вызов подтверждается. Сейф вскрыт и пострадавшие. Наши сотрудники, три человека. Ночная смена. Вызывай следаков, я еще позвоню.
Затем он обратился ко мне:
- Еще раз расскажите мне, что произошло. И подробнее!
- Вы хотя бы представились! – раздался голос врачихи.
Что и говорить, вел он себя уж слишком напористо. Впрочем, я был готов рассказать ему о происшедшем. Ведь он сотрудник полиции. Но и она была права!
Полицейский посмотрел на нее. Достал красную книжечку, помахал ею вначале перед моими глазами. Потом демонстративно вежливо предъявил свое удостоверение женщине-врачу.
- Майор полиции Шестаков Владимир Сергеевич, – представился он веско. – А теперь скажите мне, кто вы?
Она смотрела на него без особой приязни.
- Я здесь по вызову, - ответила сдержанно. – Ольга Николаевна Мелешко, врач «скорой помощи».
«Как она отрекомендовалась! – подумал я. – По имени-отчеству! А ведь ей не больше 25-27 лет. Ясное дело, он ей не понравился, и она хочет держать его от себя на максимально далекой дистанции».
- Ага! – воскликнул полицейский. – Вы их уже видели?
- Да. Они мертвы.
- Вы уверены?
- Уверена.
- Уверены? – с сомнением спросил полицейский. – А какая причина смерти?
- Этого я не знаю. – Ольга Николаевна Мелешко, молодая женщина-врач в круглых очках, отвечала кратко, не вдаваясь в детали.
- Не знаете? Ладно, скоро тут будут медэксперты…
С этими словами он отвернулся от нее. Наверно, ему она тоже не понравилась. Ничего удивительного. Она держалась независимо, и это его явно раздражало.
- Ну, расскажите, что произошло, - сказал он мне.
Я снова начал свой рассказ. Но, несмотря на его пожелание, не стал слишком вдаваться в подробности. Как-то теперь мне этого не очень хотелось.
Впрочем, я ему рассказал, что коснулся шеи полицейского за столом и понял, что он мертв. И умер, как я понял, недавно. Тело еще не остыло.
- Они умерли не больше трех-четырех часов назад, - снова высказалась женщина-врач.
Полицейский резко повернулся к ней.
- Откуда знаете?
- Нет трупного окоченения, - спокойно сказала она. – Все остальные признаки смерти есть, а окоченения еще нет.
- Та-а-ак… - опять протянул полицейский. – Это важно!
Тут он замолчал и прислушался. В наступившей тишине слышались звуки шагов. Кто-то быстро шел, вернее, почти бежал по коридору. Мы стояли и ждали.
- Я же вахту оставил! – озабоченно воскликнул Петрович.
В это самое время из-за угла коридора появился человек. Он был невысокого роста и полный, почти круглый, с изрядно облысевшей головой. Это был директор нашего музея.
- Петрович! – на ходу набросился он на бедного вахтера, который так неудачливо попался ему под горячую руку. – Почему ты здесь, а вахта брошена?!
- Сию минуту, Виктор Андреевич! – заволновался тот. – Я был тут немного, по необходимости. Бегу!
Круглый директор теперь подкатился к нам.
- Михаил! - обратился он ко мне. – Расскажи-ка ясно, что тут произошло. У Петровича ничего понять невозможно.
Пришлось (в который раз!) рассказывать, как все было. Полицейский стоял и хмыкал, но слушал внимательно. Врач Мелешко делала вид, что ее это не интересует.
Директор слушал меня и все более проникался ситуацией. Он шумно дышал и вытирал платком пот с головы.
Когда я сказал, что икона исчезла из сейфа, он не выдержал.
- Ты понимаешь, что это такое?! – закричал он. – Это наша выставка пропала! Вся работа! Все коту под хвост! И Москва тоже!
«Господи, при чем тут Москва?!» – думал я. Но, наверно, я был неправ. У начальства есть свои соображения, не всегда понятные подчиненным.
Эх, как мне тогда хотелось напиться! До полной отключки!
- Ты все посмотрел? – расспрашивал меня расстроенный директор. – Всю комнату?
- Из сейфа же она исчезла… - пытался добраться я до его логики.
- Ну и что! Надо посмотреть все… - с этими словами директор подошел к комнате. Но полицейский встал на его пути.
- Место преступления! - строго сказал он. – Никому не входить! Будет работать следствие.
Директор посмотрел на него, и, казалось, опомнился.
- Хорошо, - сказал он, вздохнув и разведя руками. – Мы подождем... Но вы понимаете, это очень важный для нас экспонат. И очень дорогой…
- Я понимаю, - отвечал ему полицейский, пытаясь придать сочувствие своему голосу. Но стоял у двери непоколебимо.