Впрочем, он мог нервничать по другой причине.
- Все, Михаил, пропала наша икона, - сказал мне директор, наблюдая, как последний пластиковый мешок с телом выносят из помещения. – Искали ее везде и не нашли. Накрылась медным тазом наша выставка, что делать будем?
- Что-нибудь придумаем, Виктор Андреевич! – заверил я его. – Подумаем и сделаем.
Это я его так успокаивал, а, на самом деле, начхать мне тогда было на выставку. Вот если бы выпить!
- Тебя следователь ждет, хочет задать несколько вопросов, - продолжал свою канитель директор. – Я ему предоставил помещение рядом, в подсобке. Ступай туда… Петрович! – обратился он к нашему охраннику. – Потом идешь ты. И закрывай двери. Сегодня музей работать не будет.
- Будь сделано, Виктор Андреевич! - ответствовал ему Петрович.
…
Придя в подсобку, я нашел там человека лет сорока, в сером пиджаке и с невыразительным лицом. Зато глаза у него были живые и въедливые. Он сидел за столом, который спешно освободили для него от разного музейного хлама. Узнав, кто я, он поздоровался, назвался Сергеем Анатольевичем и предложил сесть на стул.
Я уселся, а следователь принялся меня расспрашивать. В очередной раз я с неохотой рассказал все, что я видел, и что мне, на самом деле, хотелось забыть. Сергей Анатольевич послушал, посверлил меня своими въедливыми глазами и сказал:
- Хорошо, пока вы свободны. Никуда не уезжайте из города, в ближайшие дни вызову вас на допрос в Следственный Комитет.
- А что, это разве еще не допрос? – наивно спросил я.
- И да, и нет, - усмехнулся он. – Пока я только провожу дознание, нахожу и опрашиваю свидетелей, создаю предварительную картину происшествия... Но мне нужен номер вашего телефона, чтобы я мог быстро связаться с вами.
Я дал ему свой номер, он записал. В это время за моей спиной открылась дверь, и кто-то окликнул следователя.
- Минуточку…, - сказал местный Шерлок Холмс (или лучше назовем его инспектором Мегре) и направился к двери. Вышел, прикрыв ее не полностью. За дверью начался негромкий разговор.
Не зная, чем занять возникшую паузу, я начал оглядывать комнату. Это был запасник нашего музея, где валялся разный хлам, который – временно или постоянно – не попадал на основные выставки. Теперь же здесь разместился кабинет следователя и это, наверно, угнетало старые музейные вещи, привыкшие к многолетнему спокойному существованию.
- Пафосная икона исчезла, ну и хрен с ней, а мы тут при чем? – казалось, страдали они.
Я снова посмотрел на стол и вдруг обнаружил там кое-что интересное. На столе лежал листок, который явно выпал из бумаг следователя. Бумажка эта не имела никакого отношения к тайнам следствия, но меня этот листочек заинтересовал. Ведь на нем был записан номер мобильного телефона, а внизу слова "Ольга Мелешко". Наверно, это галантный медицинский эксперт Николай Юрьевич передал следователю листок с номером телефона Ольги.
- Какое мне до этого дело? - думал я… Но я лукавил. Если честно, то шустрая и независимая Ольга из «скорой помощи» мне понравилась. Не знаю, чем… наверно, что-то в ней было близкое мне… или это моя фантазия?
Вот об этом я думал, когда смотрел на номер ее телефона. Он оказался не очень сложным, и я его запомнил.
Вскоре следователь возвратился, и отпустил меня. Взамен попросил прислать к нему Петровича.
…
- Петрович, тебя вызывают, - сказал я, возвратившись на вахту.
Петрович сидел на прежнем месте, но что-то в нем изменилось. Он стал как-то живее, и без внутреннего беспокойства. Мне недолго пришлось гадать о причине такой перемены. Ибо быстро уловил запах спиртного, идущий от Петровича.
- Петрович! – заорал я яростным шепотом – Ты с ума сошел! Тебе же на допрос к следователю идти!
- Да шут с ним! – огрызнулся Петрович. – Переживет! А мне что делать? Меня всего колотит, как вспоминаю об этих мертвых. И как подумаешь…
Я хотел сказать ему что-то морально выдержанное, но он перебил:
- Подожди! Ты не понимаешь! Если они убиты, тот, кто их убил, сделал это именно тогда, когда я там был. Понимаешь?