Крик Джейсона был настолько громким, что, если в воде и были еще не проснувшиеся рыбы, с этого момента их день можно было считать официально начавшимся.
Уверенность постепенно возвращалась к Нику. В Нью-Йорке оказалось шесть яхт «Оушенфаст-360», и у него на столе лежал список с именами владельцев, частных и корпоративных, пусть даже ни одно из них ему ни о чем не говорило.
Когда позвонил Тим — узнать, есть ли новости, — у Ника было что ему сообщить.
— Полиции известно, кто такой Кэшман. Его настоящее имя — Билли Циммерман, и он отбывал срок в Лэмпли.
— Ого! И они знают, где он сейчас?
— Судя по всему, нет, но это может измениться в любую минуту.
— Значит, мы ждем?
— Нет. Наши люди уже над этим работают. Просто у копов больше возможностей. Кстати, я получил список яхт.
Ник зачитал Тиму названия и имена собственников, юридических и физических лиц.
— Никогда не слышал ни об одном из них. — Тим был явно разочарован. — Ты можешь узнать, где находятся эти яхты? Проверку я возьму на себя.
— Тим, это очень большой риск.
— Я изменил внешность. Думаю, у меня получится.
— Если ты ошибаешься и тебя остановит полиция, ни в коем случае не оказывай сопротивления. У них установка, что ты вооружен и очень опасен.
— Я вооружен, но не опасен.
Удивление Ника было неподдельным.
— У тебя пистолет?!
— Да. Меня выслеживают убийцы. Я не собираюсь использовать его против копов. Он даже не заряжен, пока.
— Не вздумай брать пистолет с собой, когда поедешь проверять яхты.
— Не буду. Честно говоря, я его боюсь.
Карл Уайт получил информацию первым: все же он являлся федеральным агентом и, следовательно, имел более высокий статус. Для него это был очередной кусок головоломки, который не встраивался никуда. Он велел своему помощнику разыскать Новака и попросить его срочно прибыть в офис ФБР.
Новак был не из тех, кто бежит к ноге агента-федерала по первому свисту, и приехать он согласился лишь после того, как убедился, что новости действительно важные.
Новака с Андерсом сразу проводили в кабинет Уайта. Тот тут же перешел к делу:
— В субботу утром один из жителей Фэйр-Лоун наткнулся в реке Пассейк на мужскую руку. Водолазы достали труп, и мы провели анализ ДНК. Это Билли Циммерман.
Новаку пришлось унять свое недовольство тем, что Уайт посвящен в детали уголовного преступления раньше него.
— Время смерти уже известно? — спросил он.
— Пока слишком рано утверждать наверняка. Мы ждем результаты вскрытия.
— Все это можно было сообщить и по телефону, — заметил Андерс.
Уайт кивнул:
— Но тогда я не смог бы использовать ваши мысли.
— Насчет чего? — спросил Андерс.
— На следующую субботу намечено торжественное открытие нового Федерального центра: с банкетом, речами, все как всегда.
— Мы знаем, — вставил слово Новак.
— И вы знаете, что там будет присутствовать сам президент Соединенных Штатов?
— Нет, — ответил Новак. — Последнее время он что-то перестал консультироваться со мной насчет своего распорядка дня.
Язвительный тон детектива разозлил Уайта.
— То есть вы не считаете, что это ваша проблема?
— Скажу вам больше. Я даже не считаю это вашей проблемой. Поскольку не могу представить Уоллеса в образе террориста. Я вижу в нем извращенца, убийцу женщин ради забавы.
— То есть Циммерман — женщина, которую Уоллес убил ради забавы?
— Я не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Циммерман, — признался Новак, — но если бы Уоллес планировал взорвать Федеральный центр, он никогда не рассказал бы нам ни о Кэшмане, ни о Шейле Блэр.
— Если только ради забавы он не убивает еще и президентов. Кстати, мы допросили подружку того парня, который взорвался в фургоне у автострады.
Новак кивнул, давая понять, что для него это не новость.
— Нас знакомили с протоколом допроса.
— Но вы наверняка не знаете, что позже один из моих агентов вернулся в квартиру девушки, чтобы задать ей пару вопросов. Той не оказалось дома, хотя все вещи были на месте. Мы выяснили, что она разговаривала по телефону, затем извинилась, пошла открыть дверь, и с тех пор ее никто больше не видел.
— Значит, она мертва, — предположил Новак. — Только это наверняка не Уоллес. С его стороны было бы слишком рискованно тащиться в Майами. В конце концов, он в розыске.
— Да и как он вообще мог узнать о ее существовании? — добавил Уайт. — Значит, это сделал кто-то другой. Откуда следует, что дело Уоллеса намного серьезнее, чем мы с вами думаем.
Новак кивнул. Он понял это еще тогда, когда узнал, что Кэшман не плод воображения Тима.