Подпрыгиваю от прикосновения, переставая глазеть на спину Горина и едва не валюсь на пол с лавочки. Полотенце чудом остаётся у груди, но вот часть бедра оголяется. А брюнет чуть ли не нависает надо мной со всем своим хозяйством и аж присвистывает.
Деревянными руками я хватаюсь за край махры и панически натягиваю её на себя. Это гаже, чем унижение.
— Ну ты глянь. Перед ней Аполлон, а она на Тима палила, — говорит кто-то из парней.
«Не смотри. Не смотри на него», — бьётся в моей голове.
Но взгляд против воли опять летит в сторону Горина.
На нём уже синие джинсы. Они расхлябанно расстёгнуты, демонстрируя чёрные боксеры с белоснежной резинкой. Теперь Тимур не повернут ко мне спиной, и я вижу все его тату от плеча до плеча. А ещё замечаю маленькую серьгу в левой мочке уха.
Горин стоит и, вальяжно закинув руку на шкафчик, пялится на меня. Я кожей ощущаю, как он ведёт свой взгляд от моих ног и выше: бедра, руки, плечи... И он не смотрит похабно. Тимур рассматривает меня, сжавшуюся в комок на лавочке, едва прикрытую полотенцем, как зверюшку. С задумчивым, холодным интересом в глазах. И его взгляд быстро добирается до моего лица.
— Отвернись, — шепчу ему одними губами.
— С чего вдруг? — Глаза Горина испытующе смотрят в мои. — Ты рассматривала мой зад, а я хочу поглазеть на твой. Баш на баш, — уголки его крупных губ издевательски приподнимаются.
Всего секунда зрительного контакта, и сотня мелких капелек испарины покрывают мой лоб.
— Так, ребята! — Громкий хлопок двери отрезвляет всех присутствующих. В раздевалку как к себе домой заявляется преподаватель. Но сразу же застывает на месте. — Это… что такое? — он ошалело распахивает глаза. Ведь перед ним картинка из фильмов для взрослых. Четыре полуголых парня и я в одном полотенце. В растерянности препод хватает ртом воздух и густо краснеет, а потом вообще покрывается пятнами, когда видит того голого идиота, что пасётся возле меня. — Мельник! Горин! — взрывается он. — Вы чего здесь устроили… Девушка, а вы кто?
Всё. До моей истерики остались секунды. Меня колотит так, что зуб на зуб не попадает.
— Отвернитесь, — уже выкрикиваю я.
Теперь преподаватель бледнеет и отворачивается к стене. И не только он. Тимур и другие парни отводят от меня взгляды.
И я наконец срываюсь с этой чертовой лавочки. Подскакиваю на ноги, одним движением оборачиваю своё голое тело полотенцем, хватаю сумку с пола и вылетаю из своего личного ада.
Руки трясутся, ноги тоже. Я вообще трясусь вся. В нашей раздевалке натягиваю на себя вещи, путаясь то в лифчике, то в джинсах…
Всё валится из моих рук. В голове полный хаос.
Домой. Мне нужно домой. Совру что-нибудь маме, скажу, заболела, но сейчас спокойно сидеть на парах не смогу.
Я выскакиваю из спорткомплекса на широкий проспект, где всё гудит от застрявших в пробках машин, даже не накинув на себя ветровку. Прохладный порыв ветра сразу же бьёт меня по пылающим щекам и забирается под широкий край толстовки, разгоняя по животу и спине мурашки. Делаю один судорожный вдох и четко понимаю.
Ещё никто никогда меня так не унижал. В груди давит, мне хочется спрятаться. Но как бы там ни было… У скольких людей в мире могут быть одинаковые татуировки? И какова вероятность увидеть этих людей с разницей в один день?
Вчера в том подвале на ринге был сам Тимур Горин.
Ну или же я просто сошла с ума...
Глава 7
Глава 7
Тихо закрываю за собой дверь, стараясь не греметь замками, потому что бежевые лодочки аккуратно стоят на верхней полке подставки для обуви.
Мама уже дома. И обычно она после ночного дежурства отсыпается, закрывшись в нашей гостиной.
Я осторожно снимаю кеды, ветровку и на цыпочках крадусь по коридору к себе в спальню. Меньше всего хотелось бы пересекаться с мамой. Мне нужно просто побыть наедине со своим сумбуром в голове.
— Аня? — прилетает удивлённое мне в спину.
Я невольно зажмуриваюсь. Блин. До двери моей спальни осталось всего два шага!
Набрав полные лёгкие воздуха и прилепив к губам улыбку, оборачиваюсь. В домашнем халате в пёстрый горох, мама подпирает плечом дверной проём между кухней и коридором. Её руки скрещены на груди, а лицо даже не выглядит заспанным. На нём всё ещё лёгкий макияж, коротко стриженные и окрашенные в пепельный блонд волосы ни капли не растрёпаны. Похоже, мама ещё и не ложилась отдыхать после работы.
— Привет, — улыбаюсь натянуто. — А ты чего не спишь?
— Дежурство было спокойным. Не устала, — ровным тоном поясняет она, окидывая меня изучающим взглядом. — Половина одиннадцатого утра на часах. Ты почему не на парах? В четверг у тебя ведь занятия до трёх.