Опешила просто. К полу приклеилась просто. Дар речи отняло от слов вышесказанных. Значит, расстанемся? Вот, как он ценит наши отношения, а ценит ли? Тим готов был бороться из-за меня, секс случайный простил даже, а этот и слышать ничего не хочет. Сразу все точки над "И" расставил. Перед фактом поставил.
Головой кивнула в ответ. Дар речи так и не вернулся. В спальню пошла, а затем, уткнувшись лицом в подушку, одинокую слезу пустила.
Утром, как ни в чем не бывало, Тимур прежним стал. Поцелуем нежным разбудил, сдувая упавшие волосы на мое лицо. Зажмурилась, не желая просыпаться и приятный сон прерывать. Он снился. Мы в танце кружились. В свадебном…
Проснуться все же пришлось, поскольку кое-что в ягодицы уперлось, в ожидании нового раунда. Батарейки подзарядись у Ариевского, по всей видимости. Так и началось утро со знакомого тандема переплетенных тел на широкой кровати. Все произошло быстро и с кульминацией у двоих. По-другому у нас не получалось, настолько идеально подходили друг другу в постели.
Домой к обеду вернулась. На пороге квартиры Дашка встретила, едва не возмущаясь:
— Ну так нечестно. Почему я должна Новый год с мамой встречать, а Леська — нет?
— Потому что кому-то подрасти нужно, — в шутку за нос сестру ущипнула, та в ответ язык показала.
Мама на горизонте показалась, держа в руках небольшую коробочку в праздничной упаковке. Сердце в пятки ушло. Это же подарок Вольского. "Удивительно, но от Ариевского я так ничего и не дождалась", — внутренний голос проснулся и тут же был выгнан из головы.
— Это тебе, доченька. Тимурчик ночью приезжал. Просил лично в руки передать, — в сердце печальная струна задергалась от интонации в голосе, с которой мама "Тимурчик" произнесла.
Взяла коробку из материнских рук и в комнату направилась. Оставшись наедине, решила распаковать подарок. Пальцы заметно дрожали, снимая обертку. Глаза не сразу поверили в увиденное. Моргать принялась быстро-быстро, да только подарок никуда не исчезал и все также продолжал лежать на моих коленях. Оригинальный айфон последней модели. С ума сойти просто! К телефону записка прилагалась "Включи меня". Послушалась. А затем, следуя указаниям записки, запустила музыкальный плеер, в котором была всего одна песня:
"Я ніколи нікому тебе не віддам,
Хочу бачити, чути, любити щодня…
Я ніколи нікого ще так не кохав,
Я так довго, так довго на тебе чекав…".
Глава 21
Скоростной поезд мчался по рельсам, останавливаясь лишь в больших городах на несколько минут. За окном мелькали: белоснежные поля, голые кроны деревьев и где-то вдалеке одинокие домишки.
Я решала сканворд, уткнувшись лицом в глянцевый журнал. Соседка по купе, Кононова Яна, неугомонно щебетала под боком. Её словесный водопад переходил все границы дозволенного. Она без умолку ведала истории из личной жизни, как своей, так и вовсе незнакомых мне людей.
Впору было уснуть, чтобы избавиться от навязчивого белого шума, но сон никак не приходил. Стоило только закрыть глаза, как передо мной появлялся он. Наша последняя встреча отчётливо жила в памяти. Тимур привез меня на железнодорожный вокзал, а затем долго не выпускал из своих объятий. Много целовал, то нежно, то страстно, срывая с губ негромкие стоны. Потом ещё долго не могли проститься. Приклеились друг к другу прямо там, на перроне. Всё никак не могли оторваться и свыкнуться с мыслью о вынужденном расставании на целых три недели! Рабочая командировка предполагала мой отъезд в столицу, чего Ариевский совсем не ожидал. Да и я не ожидала. Точнее, командировка была плановой, вот только я о ней забыла, охваченная не учебным романом с самым лучшим мужчиной на планете!
Из воспоминаний меня вырвал высокий голос Яны. Девушка с шумом плюхнулась на койку рядом со мной, а затем принялась что-то искать в недрах дорожной сумки.
— Нашла, — победно произнесла Кононова, доставая из сумки бутылку. — Настойка, домашняя. Будем пробу снимать.
— Боюсь, что одной пробой не закончится. Что-то тут многовато для пробы, — на столе стояла литровая пластиковая бутылка с темной жидкостью.
— Соболева, а тебе, что плохо? Когда ты ещё сможешь расслабиться? Жизнь ключом бьёт, подруга! Нужно ловить момент, — задор в глазах Кононовой был сравним с детской радостью. Она с энтузиазмом накрывала на стол заранее приготовленные бутерброды и какой-то салат. Затем в ход пошли маринованные огурцы, картофель в "мундирах" и куриные яйца, сваренные вкрутую.