Долго ждать не пришлось. Через полминуты дверь открылась, и в палату торопливо зашла рыжая медсестра в белом халате. Первым делом она взглянула на приборы. Убедившись, что ничего страшного не произошло, она заметно расслабилась, но всё же спросила:
— С вами всё хорошо, миссис Уайт?
— Ведро, — попросила она, удивившись, как сильно просохло за ночь горло: голос походил на скрип ржавой калитки.
Пока медсестра отошла к шкафу, миссис Уайт осторожно присела на койке, сдерживая рвотные позывы. Когда, наконец, перед ней оказалось белое пластмассовое ведерко, она склонилась над ним.
Позже, когда ведро было убрано, а медсестра подала ей стакан воды и вытерла края губ влажной салфеткой, она поинтересовалась:
— Который час?
— Половина одиннадцатого, миссис Уайт.
— Во сколько назначен осмотр?
— Планируется в два часа пополудни, но если вы почувствуете себя хорошо, то доктор Сингх к вашим услугам в любой момент.
— Давайте сейчас.
Медсестра посмотрела на неё с сомнением:
— Советую сначала позавтракать, миссис Уайт. Вы сейчас очень слабы.
— Я и после вашего пюре останусь слабой и больной.
Медсестра виновато отступила назад, и она почувствовала укол стыда:
— Простите, дорогая, мне не следовало так говорить. Чем раньше начнём, тем скорее все разговоры и процедуры закончатся, и я смогу отдохнуть.
— Понимаю, миссис Уайт.
— Скажите доктору, что я готова к осмотру, а я пока схожу в туалет. Вы можете отключить капельницу? Думаю, она достаточно накапала мне в вену.
Никто в коридоре не встретился ей, пока она шла в туалетную комнату, на которую указала медсестра. Она шла медленно, переваливаясь с ноги на ногу, преодолевая желание хвататься за стены. Белый коридор то раздувался перед глазами, то становился настолько узким, что грозил стиснуть её бока. В висках стучали маленькие чугунные молоточки.
«Чёртова терапия. Ведь до того, как я согласилась стать подопытным кроликом для них, всё было сносно, а сейчас… Послать бы их всех куда следует и тихо умереть».
Умывая руки, она всё-таки не смогла удержаться — оторвала взгляд от крана и глянула на себя, хотя зареклась не смотреться в зеркала месяц назад. Первое, что поразило её — то, что кожа её, казалось, светилась: она обрела такую невесомую бледность, что выглядела чуть ли не прозрачной. Должно быть, под более яркой лампой можно было бы легко разглядеть все лабиринты вен, которые пролегали под этой поверхностью, напоминающей папиросную бумагу. Лицо было похоже на маску: щеки ввалились, глаза, наоборот, выкатились, губы иссохли. Правда, какой-то румянец на щеках сохранился, но и он больше напоминал размазанный по лицу кровавый плевок, и в нём не было ничего здорового — должно быть, разрывы капилляров. Только густые тёмные волосы остались с ней от прошлой жизни. Она робко улыбнулась, но жутковатый вид собственных зубов, выглянувших из-под истощенных губ, напугал её — она отвернулась от зеркала. Что радоваться? Наверняка и волосы тоже скоро выпадут…
Через пятнадцать минут она вошла в просторный светлый кабинет с окном на всю стену. Врач — невысокий индус интеллигентной внешности, в круглых очках — торжественно начал, едва она уселась:
— Миссис Уайт, прежде всего, позвольте вас поблагодарить от себя лично и от имени всего общества за ваше самопожертвование и мужество, которое вы проявляете в тяжёлых обстоятельствах. Наша клиника сделает всё возможное, чтобы…
— Прекратите, — она устало махнула рукой. Доктор Сингх запнулся:
— Простите?
— Вы мой седьмой лечащий врач за год. Речей я уже наслушалась сполна, и они мне до смерти надоели. В том, что я по счастливой случайности умираю от этой заразы не так быстро, как другие люди, нет моей заслуги, поверьте. Если будете продолжать, чего доброго, ещё поверю, что я такая смелая и особенная, — она сделала попытку усмехнуться. — Так что сразу к делу, прошу.
Сингх кивнул:
— Хорошо, миссис Уайт. Как хотите.
Он пододвинул к себе большую стопку бумаг на столе:
— Консилиум нашей клиники подробно ознакомился с историей вашей болезни и методами лечения, которые применялись. Сочувствуем, что ни один из них не показал эффективность, но именно на основе изучения данных, полученных во время их применения, мы разработали новый метод, который принципиально отличается от всех предыдущих и может избавить вас — а значит, и десятки тысяч других людей — от этой болезни.
Доктор встал и подошёл к стенду, на котором были развешаны какие-то схемы и снимки. Может быть, он думал, что миссис Уайт в них что-то понимает, но для неё всё это было китайской грамотой.