“ Латинская Америка” была записана для “Забриски Пойнт” Антониони.
Новый материал включал в себя и две песни, длившиеся соответственно семь и восемь минут, обе они полностью и поэтически автобиографичны и обе – с сильными стихами и музыкой. Первая из них, “Лос-Анджелесская женщина”, была отчаянным салютом Джима ЛосАнджелесу, городу, который казался ему теперь больным и отвратительным. “Ты – удачливая юная леди в Городе Света? / Или всего лишь ещё один потерянный ангел – в Городе Ночи”. Лос-Анджелес был для Джима “городом ночи” (он взял эту фразу из романа Джона Речи), и в другой строфе он это описывал: “Двигаясь по твоим вольным улицам / Странствуя по полуночным аллеям / Полицейские в машинах, бары с танцовщицами-топлесс / Никогда не замечаешь женщину – / Такую одинокую, такую одинокую.” За этим следовала более страшная мысль: “Мотель деньги убийство безумие / Давай переменим настроение с радостного на грусть”. В следующей строфе он обращался сам к себе с анаграммой слов “Джим Моррисон”: “Mr. Mojo Risin’…” (Jim Morrison – Mr. Mojo Risin'.).
“ Едущие в грозу” не содержали словесных фокусов и были медленнее, джазовее, мелодичнее, чем “Лос-Анджелесская женщина”. Её также обычно считают автобиографической. “Едущие в грозу / В этот дом, где мы родились, / в этот мир, куда мы брошены, / как собака без кости, / актёр, живущий в долг / Едущие в грозу”. Знакомая тема вновь появляется и в другой строфе – крик любви к Памеле: “Мир зависит от тебя / наша жизнь никогда не кончится / девочка, ты полюбила своего парня”. Образ “На дороге убийца” появился в песне под воздействием “HWY”.
“Doors” принесли эти песни Полу Ротшильду. Их отношения с Полом стали ухудшаться в январе по окончании записи “Morrison Hotel”. Обычный для Пола упор на качество, что неизбежно влекло за собой множество дублей при записи предшествующих альбомов и приводило к тому, что очень много концертов было записано вживую, стал, по словам Джима, “утомлять нас”. Хуже того, Полу не нравился новый материал. “Он был ужасен, – говорит Пол даже сейчас. – Материал был плох, отношение к нему было плохо, подача плохая. После трёх дней прослушивания я сказал: “Всё!” и отменил сессию записи. Мы отправились обедать, и я проговорил с ними целых три часа. Я сказал: “Я думаю, это засасывает. Но мне не кажется, что мир хочет услышать именно это, когда мне впервые в жизни было скучно в студии звукозаписи, и я хотел спать. Напряжение у вас, ребята, феноменальное”. Джиму я сказал: “ Это твоя пластинка, которую хотел записать ты, и поэтому ты добился того, чтобы мы записывали её вместе. А почему бы вам, ребята, не записать её самостоятельно? Я выхожу из этого дела ”.
Критика эта ранила, особенно, когда Пол назвал “Едущих в грозу” “кокаиновой музыкой”. “Doors” согласились, что они не слишком хорошо играли песни и, возможно, они были ещё не готовы к записи, но они не теряли веры в этот материал. После обеда они вернулись в студию со своим звукоинженером Брюсом Ботником, и решили, что он будет продюсером альбома.
Памела оставалась в Европе, и Джим стал искать девушку, которая пойдёт – как говорил Билл Сиддонз – “куда угодно”.
Джим рассматривал вещи со всех сторон, – говорит Билл. – Джим – особенно пьяный Джим будет следовать за развитием действия до конца независимо от того, вело ли его это в пучину ада или на небеса. Это было одной из причин, по которым люди тянулись к нему, потому что они это чувствовали. Моя жена Шери сказала ему, что однажды он захочет быть с женщиной, которая смогла бы идти так же далеко, как и он, с женщиной, которая смогла бы взять его так же глубоко, как умел взять кого-либо он сам.
Джим мог считать, что он нашёл такую женщину в Ингрид Томпсон, большой, добродушной, похожей на Джули Ньюмар скандинавке. 19 ноября, когда её муж уехал по делам в Португалию, Джим переехал в “Chateau Marmont” – ещё одну гостиницу на бульваре Сансет и они стали встречаться.
Ингрид слегка приоткрыла входную дверь, и Джим поставил в щель свою ногу. Он был пьян, снова с отросшей бородой, одетый в мышиного цвета рабочую куртку, и был похож на массивного человека под кайфом. Ингрид открыла дверь шире. “Ты же знаешь, что я всегда любил тебя ”, – сказал ей Джим.