Через четыре дня, на Рождество, Патриция сняла трубку телефона Дайаны, звонили Памеле. Патриция решила подняться к Памеле. Она достаточно долго избегала конфронтации. Патриция мельком видела Памелу на вечеринке в гостинице “Hilton” в Нью-Йорке, и после того, как Памела поговорила по телефону, у них начался свой разговор. Памела была уже очень под кайфом, так что Патриция курила за компанию довольномного травы, используя полдюжины наркотиков. Они пили вино и говорили около трёх часов. Не возникало болезненных ощущений, и не было противостояния. Памела сказала Патриции, что они с Джимом не были в действительности женаты – это она редко себе позволяла, разве что близким друзьям, называя себя миссис Моррисон, даже когда звонила в офис “Doors”. Патриция рассказала Памеле про аборт, но не упомянула о колдовской свадьбе.
О, здорово, – сказала Памела, – это замечательно. – Она сделала паузу. – Но было бы даже ещё замечательнее, если бы ты любила Джима достаточно, чтобы иметь ребёнка.
Патриция отрезала:
Я предпочитаю думать, что я любила Джима, себя и этого ребёнка достаточно для того, чтобы не иметь его.
Да, но если бы у тебя был ребёнок, ты могла бы уехать и жить в деревне. Конечно, Джим никогда не стал бы посылать тебе никаких денег, потому что в этом случае он…
Послышался лай Сэйдж, собаки Памелы. Джим возвращался с прогулки. Патриция вытянулась, а Памела смертельно побледнела, рванувшись наружу, чтобы встретить его со словами:
Джим, Джим, не ходи туда. Не ходи туда. Это только Дайана…
Джим смеялся, поднимаясь по лестнице в квартиру Памелы. Сама Памела вернулась в квартиру Дайаны и безумными глазами взглянула на Патрицию:
Что мне делать? Джим меня убьёт. Он знает, что я была здесь и говорила с тобой, он знает, что это была ты.
Затем она отправилась наверх вслед за Джимом.
Джим спустился вниз один и обратился к Патриции с обаянием и благосклонностью, налив ей вина, говорил с чувством и кивал, извиняясь, когда она заметила ему, что в Майами он заставлял её чувствовать себя как группи. Он сказал ей, что это было просто неудачное время, из-за суда и всего остального.
Но ты одна из всех это поймёшь, – сказал он. – Ты была там…
К тому времени, когда вернулась Памела, в комнате было полно людей. Дайана привела с собой гостей. Джим и Патриция сидели на полу, сильно пьяные, шумно играя в карточную игру “War”. Джим раздал и Памеле, и обыграл их обеих двадцать раз подряд.
Через некоторое время Памела попыталась забрать Джима с собой наверх. Он сказал “нет” и остался там, где был. Конфликт привёл всех в замешательство. В конце концов Дайана дала Памеле немного амилнитрата и отвела её наверх с полудружеской -полуюношеской опекой.
Позже, когда все остальные отправились спать, Джим просил Патрицию поехать с ним в “Chateau”. Потом он передумал, сказал, что слишком пьян, чтобы вести машину, что он снова любит её, и предложил спать на полу. Патриция пожала плечами. Они нашли какое-то одеяло, завернулись в него и уснули посреди комнаты.
В десять утра Памела спустилась вниз и постучала в дверь Дайаны. Дайана вышла из своей спальни, приоткрыла дверь и сказала Памеле: “Я не собираюсь отрицать, что он здесь”.
Памела вошла внутрь и встала над Джимом и Патрицией, которые всё ещё спали, обнажённые, под одеялом Дайаны. Это выглядело как французский фарс – так нелепо, так противно и так смешно одновременно, что никто не знал, то ли смеяться, то ли плакать, то ли кусаться и рычать.
Я могу сказать тебе только одно, – нараспев произнесла Памела, – и я скажу это перед всеми этими людьми: Джим, чёрт тебя побери, ты испортил мне Рождество. Ты портишь мне его каждый год. Это уже четвёртый год, как ты это делаешь. Я просто не могу больше это терпеть!
Джим усмехнулся; Патриция, которая сразу поняла, что этот момент – одна из высших точек её жизни, прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и попыталась быть тактичной.
Памела, это не то, на что это похоже, я тебе обещаю…
Теперь перебила Дайана.
Памела, что тебе нужно, так это несколько витаминных таблеток и апельсиновый сок. Пойдём со мной на кухню.
Памела покорно последовала за ней, и Джим стал натягивать штаны.
О Господи, – проворчал он, – я никогда не мечтал услышать конец этого…
О, пожалей меня, Джим, – сказала Патриция, смеясь над ним. – Ты хотел, чтобы это случилось. Чья была идея остаться здесь?
Да, да. Ты права – как обычно.
Когда Памела и Дайана вернулись с вином, они все вместе сели, скрестив ноги, и снова напились.
Не переживай из-за этого, – сказал, наконец, Джим Памеле, обняв её за талию. – Это всё семейное.