Джим, шатаясь, вошёл в дверь, его голова слабо раскачивалась из стороны в сторону, ударяясь обо всё подряд, в поисках кровати. Над кроватью он опять покачнулся и упал. После этого он проспал почти до полудня, тогда все и познакомились.
В холодильнике было почти пусто, так что Джим предложил всем остальным быть его гостями в одном из известных ему ресторанов. Это был “Alexander” рядом с “Georges V Hotel”, с подходящей кухней. Джима узнали как постоянного посетителя, который всегда расплачивался и свободно давал чаевые, но сказали, что в ресторане не готовят завтрак. Может быть, они подождали бы ланч?
Ланч Джима начался с двух порций “Blood Mary”, а потом он заказал бутылку шотландского виски “Chivas Regal”. Через час он был пьян и оскорблял слух окружающих французских бизнесменов репликами на языке, который они, к счастью, не понимали:
Вы похожи на идиотов… Скажите мне, вы – motherfuckers? Вы – задницы?
Он пил вдвое больше других, – грустно говорит Эрве. – К концу ланча у нас осталось две бутылки коньяка, и мы спросили его, какую он хочет. И он просто схватил одну из них, сорвал крышку и поднёс горлышко ко рту. Потом он стал просить Ивонну найти ему девушку. “Ты не можешь найти мне курочку?” Через какое-то время он расплатился за всё кредитной карточкой. Нас было пятеро, и это обошлось в 700 франков.
Они направились к машине; Джим шёл, тяжело опираясь на Ивонну.
Ты должна увести меня отсюда, – настойчиво говорил он ей, – ты должна увести меня отсюда.
Всего через пятьдесят метров он сказал, что не может идти дальше, что ему нужно отдохнуть. Они посадили его на скамейку, и Эрве пошёл искать машину.
Джим пришёл в ярость, когда Эрве вопреки его воле втащил его на пятый этаж. На пол-пути он упал и стал сопротивляться тому, чтобы его тащили выше.
Оставьте меня! – говорил он, сидя на какой-то лестничной клетке. Потом он замычал: – Вы motherfucking не-е-егр-р-р-ры!
В конце концов Ивонна и Эрве доставили его в свою квартиру и положили на кровать, где он сразу же уснул. Было три часа дня в субботу.
Эрве и Ивонна потом ещё раз встретились с Джимом. На этот раз он был с Памелой. Они обедали у Эрве и Ивонны и говорили о поэзии и кино. Джим сказал, что он привёз с собой во Францию копии “Праздника друзей” и “HWY” и хотел бы показать им. Он также подарил Эрве экземпляр “Американской молитвы”, и Эрве спросил, нельзя ли ему перевести её на французский. Ивонна сказала, что хотела бы сделать иллюстрации. Джим заинтересовался таким возможным сотрудничеством.
Чуть позже тем же вечером, выпив немного вина, Джим объяснял Ивонне, почему он в Париже.
Меня так тошнит от всего. Люди продолжают считать меня звездой рок-н-ролла, и я не хочу ничего с этим делать. Я не могу больше это терпеть. Я был бы так рад, если бы люди меня не узнавали. Кто такой, по их мнению, Джим Моррисон, так или иначе?
На следующей неделе Джим и Памела уехали на Корсику. Сначала они улетели в Марсель, где Джим потерял свои водительские права, паспорт и бумажник, из-за чего им пришлось вернуться в Париж, чтобы получить дубликаты в американском посольстве. Потом они снова прилетели в Марсель и, наконец, в Аяччо – главный порт острова и его столицу, родину Наполеона. Корсика известна также огромным количеством рекрутов, которые обеспечивали мощь парижской полиции; своими высокими красными выступами скал, изящными деревушками у подножия гор, таких же пугающих, как и любая часть Скалистых гор или горной страны Французских Альп; заплаканными глазами рыбацких вдов в чёрных одеждах; нехваткой молодых людей; острым запахом корсиканского maquis – травы, которую ест скот и которая затем проявляется в мясе, сыре и молоке. Джим и Памела путешествовали по острову десять дней. Все дни, кроме одного, шёл дождь. Памела говорила, что это была идиллия.
“Doors” официально расстались с “Elektra”, отношения с которой длились 4 года и 10 месяцев. На той же неделе были выпущены последний альбом Джима “Лос-Анджелесская Женщина” и предпоследний сингл “Люби её безумно”, и тот, и другой стали быстро подниматься в чартах. Фотография на обложке “Лос-Анджелесской Женщины” изображала группу, уделяя при этом равное внимание каждому из её участников. Фактически, Джиму отказали в попытке сделать так, чтобы уделить ему меньше внимания, чем другим! Кроме того, поскольку никому не удалось уговорить Джима побриться, он в первый раз появился на обложке альбома с густой бородой и демонической, хитрой улыбкой на лице. Джим отыгрался за обложки “13” и “Absolutely Live”.