– У нас на сегодняшний день в отрядах сто двадцать семь человек, – сказал тот. – На попечении – семьсот сорок три штуки мелочи и триста одиннадцать инвалидов и стариков. Это последние данные, может, будут еще коррективы. – Он пожал плечами: – Капля в море. По моим данным, в городе еще не меньше двадцати тысяч человек так или иначе нуждаются в нашей помощи.
– Медицина? – кивнул черноволосый.
– По-прежнему нехватка всего на свете, – угрюмо доложил рослый блондин, больше похожий на героя боевика о подростках. – Стираные бинты… Вчера принесли упаковку промедола – двести доз. Я на ней сплю, – последнее заявление вызвало некоторое безадресное волнение. – Я на ней сплю! – с нажимом, повысив голос, повторил блондин, воинственно поглядев кругом. – Потому что я точно знаю минимум про троих – колются! И могу назвать имена, фамилии, сказать, у кого они… Ладно. Из наших в госпитале раненых трое. Один умирает – множественные ожоги, бутылки с коктейлем лопнули над головой… Семнадцать больных. Я вас прошу, черти, возвращайте сбежавших! Позавчера сбежал один – с температурой сорок… Вы знаете, кто и к кому! Верните добром, или с температурным бредом я его уже не приму. У меня все.
– Продукты? – продолжал темноволосый.
Поднялась худенькая, коротко остриженная девчонка, похожая на молодой вариант Хадакамы, в первый же день войны оперативно смывшейся в Японию. В подвале наступила опасливая тишина, даже сам спрашивавший как-то стушевался.
– Украли две пачки сухого крема, – индифферентно-неприятным голосом сообщила девчонка. – Украли, размешали с водой и съели. Нагло. Прямо за углом склада. И я знаю, кто это сделал, Золотце.
– М-м? – подняла золотистую бровь умопомрачительно красивая девчонка с лицом карающего ангела – еще в конце мая этого года известная всей области как «Мисс Воронеж Тин» года. – Ты хочешь сказать, что крем съела я? У меня диета.
– Не ты, но твои сопливые подопечные, – по-прежнему равнодушно уточнила стриженая. – Это саранча, а не дети.
– Растет смена, оперяется, – заметили из полутьмы.
В другом конце захрюкали от сдерживаемого смеха. Еще кто-то потребовал:
– Позитив давай, Лерка, позитив!
– Вот вам позитив. НЗ в кои-то веки укомплектован. Холодильная камера работает, так что с продуктами все будет в порядке.
– То есть их никто не получит, – уточнил блондин-«медик». – Ты бы хоть бульонные кубики на госпиталь отстегнула.
– Перетопчетесь, – отрезала «Хадакама». – У меня все.
– Детский сад? – продолжал темноволосый.
Золотце неспешно поднялась и оперлась о стол кончиками расставленных пальцев:
– Во-первых, я прошу возвращать всех младших, которые убегают «на линию». Чтоб ни единого там не было. Иначе буду скандалить вплоть до рукоприкладства. Дальше. Крем они правда съели, и я знаю, кто съел – они мне признались. Но не скажу. Еще. Проблема с игрушками. В городе полно игрушечных магазинов. Добывайте, где хотите, когда хотите – но чтоб игрушки были. Не хочу, чтобы малышня играла гильзами. И так от их «бу-бух, падай, убит, сбил!» сердце щемит.
– М-ммм… – промычал кто-то.
– Слушай, парнокопытное! – взорвалась Золотце. – Двенадцатилетние играют в войнушку с настоящими автоматами – я с этим смирилась, раз уж взрослые охерели до такой степени! Но у маленьких должно быть детство! Даже здесь! Особенно здесь! И еще – бумага и цветные карандаши, – уже спокойно добавила она. – И ночные горшки.
– Каски подойдут? – деловито спросил Димка. – Вернее, шлемы. Эй-си-эйч. С бумагой посмотрим.
– Подойдут. А с бумагой не смотреть, делать надо. И еще – пусть найдут моющее средство, какое угодно. А так у меня все.
– Техника и оружие? – подбадривал черноволосый.
Встал худощавый мальчишка в кожаной безрукавке. Сунув большие пальцы в брючные петли, он сообщил:
– Оружия и боеприпасов – полно. Любого. Если командующий захочет – танк пригоним.
– Не захочет, – нетерпеливо сказал черноволосый.
– Как хочет, – невозмутимо произнес «безрукавый». Среди пионеров царило оживление – благодаря в немалой степени их действиям добровольцы из гражданских получали трофейное оружие и достаточно боеприпасов, а обороняющиеся могли почти всегда восполнять потери. – Теперь о горючке. Дизтопливо почти все забрали военные. Если бы забирали бензин – я бы и слова не сказал, его больше, чем надо. Но у меня три дизеля – холодильник, операционка, резерв. Как без дизельного-то?.. Велосипеды. Износ в среднем – пятьдесят процентов. Даже у резервных – их у меня шестьдесят семь штук. За прошедший отчетный период, так сказать, накрылось пять машин, еще две откопали где-то и пригнали, итого – минус четыре. Ребята раскопали турмагазин, там полно снаряжения. Можно получать, кому что нужно. Все.