– Активирую захват, – предупредил окончательно оживившийся Эдик спустя несколько минут, а чуть позже сообщил: – Есть захват! Плотненький, шеф, на загляденье!
– Это хорошо, – величаво кивнул Бекасов. – Продолжайте.
Во время экспериментов он обыкновенно, заложив руки за спину, стоял посреди аппаратной или лениво разгуливал перед видеостолбом.
– Наведение норма. Тоже плотненькое. Вроде все штатно. Стартуем?
– Стартуем, – подтвердил Бекасов.
Все, не сговариваясь, поглядели на объемную масс-диаграмму. Там, в нескольких мегаметрах от базы, висела объемная сшивка и бот с Ванькой Танасевичем на борту.
– Старт! – выдохнул Свирский, активируя сшивку. Бот пропал. И с диаграммы, и из окрестностей базы.
Если и на этот раз все прошло, как задумано, он должен был возникнуть далеко-далеко, за тысячи световых лет, в зоне приема поблизости спутника «Желтая Тень», в Солнечной системе.
Ожил пульт мгновенной связи, также заведенный на громкую.
– База, я бот, – послышался довольный голос Танасевича. – Вижу Венеру! Вижу Солнце! Вижу контрольный тик «Желтой Тени»!
Бекасов счастливо заулыбался в бородку.
– Ы! – радостно сказал Саня и с размаху хлопнул по плечу сидящего рядом Васю Шулейко: – Ай да мы! Ай да молодчаги!
– Ну, что же, коллеги! – Бекасов обернулся к искателям и технарям у пультов и величаво всплеснул руками. – Поздравляю! От души поздравляю всех с успешно проведенным испытанием! Сшивку «Омикрон-два» – в список активных. Возвращайте бот, подбирайте хвосты и на разбор.
– Йеп, шеф! – настроение у Сани, понятное дело, было лучше некуда.
– Кстати. – Бекасов вторично обернулся по пути к выходу, на этот раз персонально к Васе Шулейко. – Я слышал, у тебя «Розовое Фалькау» водится, Василий Евгеньич?
Шулейко смиренно потупил взор:
– Ну… Как вам сказать…
– Будь любезен, прихвати на разбор. Бокалы прихвачу я. – Бекасов усмехнулся и вышел.
2
В кабинете Бекасов действительно вынул из шкафа коробку с фамильными бокалами богемского хрусталя, по давней традиции мечтательно вздохнул, прикинув, сколько этим бокалам лет, поставил коробку на стол и уселся в любимое кресло. В отличие от бокалов – новое и весьма модерновое. Внимательно поглядел на дополнительный пульт мгновенной связи, настроенный всего на один адрес, и медленно, словно бы неохотно, коснулся сенсора вызова.
Над пультом тотчас раскрылся видеокуб. Сначала он был мутным и почти непрозрачным, однако вскоре посветлел и явил изображение.
– Добрый вечер, господин полковник, – поздоровался Бекасов.
– У меня утро, профессор, – проворчал Попов без особого, впрочем, недовольства. – Что у вас?
– У нас – все, – вздохнул Бекасов с усталым облегчением. – Сшивка «Омикрон-два» готова к использованию. Только что завершилось финальное испытание. Разумеется, завершилось успешно, иначе я бы вас не тревожил.
– Отлично, – кивнул Попов с видом человека, который ничего иного и не ждал. – Должен сказать, ваша группа опередила самые смелые графики операции. Во всяком случае, моя группа еще не готова.
– Все равно еще придется обучать персонал управлению. – Бекасов пожал плечами. – Успеете, я думаю.
– А зачем обучать? – простодушно спросил Попов. – Разве уже обученные люди не надежнее?
На миг Бекасов нахмурился, потом многозначительно протянул:
– Хм… Так что? Испытаний больше не будет?
– В нынешнем виде – нет.
– А сколько людей вы отзовете из проекта?
– Четверых искателей, двоих технарей и вашего гения Свирского. Достаточно?
– Для операции – более чем. Однако Свирский был бы мне необходим для обработки накопленного материала, для общего мониторинга темы, для… В конце концов, он пишет фундаментальную работу по физике монодоменов, и я как научный руководитель…
– Андрей Константинович, – прервал Бекасова Попов. – Операция займет максимум сутки. После этого забирайте своего Свирского на здоровье, никто не возражает. Но на операции управлять сшивкой будет он, и только он. Потому что никто лучше него со сшивками не управляется, вы ведь сами говорили.
– Понятно, – вздохнул успокоенный Бекасов. – Что ж, мне остается лишь подчиниться и пожелать вам удачи. Когда придет транспорт за моими… хотя, наверное, теперь уже не моими людьми?
– Часа через два, полагаю. Намекните Веселову, Шулейко, Забирану, Танасевичу, МакГрегори и Сориалу, чтоб паковали вещички. Ну и Свирскому, разумеется.
– Понял, господин полковник. Это все?
– Все.
– До свидания.
– До свидания, профессор.
Бекасов уже протянул руку к сенсору, когда Попов неожиданно снова окликнул его:
– Профессор!
– Да, коллега?
– Спасибо вам. Вам и вашей группе.
Бекасов улыбнулся, шевельнув эспаньолкой и протяжно вздохнул:
– Служу доминанте…
3
Разбор закончили быстро, минут за сорок, и к великой радости не обнаружили никаких отклонений от загодя просчитанного графика. Впрочем, если Бекасов, не дожидаясь обратной переброски бота, дал команду вносить испытываемую сшивку в список активных, значит, он на двести, на тысячу двести процентов уверен в положительном результате.
После разбора с шутками-прибаутками ухнули две бутылки розового игристого вина с Фалькау. Сориал чуть не разбил фамильный бекасовский бокал какого-то древнего хрусталя – спасибо, Вася Шулейко среагировал, поймал на лету, у самого пола. Бекасов пообещал зашвырнуть Сориала куда-нибудь в хромосферу Регора или, например, Менкиба. Сориал ужаснулся – можно было легко подумать, что искренне.
Саня, приятно одурманенный шампанским, уже прикидывал, какой будет следующая сшивка. Практически все варианты усиленной октагональной схемы они отработали, так что можно переходить и к схемам позамысловатее. Эдик Свирский вполголоса толковал об этом же с другим физиком – Найджелом Вайнштейном. В общем, настроение у квазаровцев было приподнятое.
И только Бекасов казался печальным. Нет, он вел себя совершенно естественно, шутил, смеялся, чокался своим любимым хрусталем. Но глаза… Его выдавали глаза. Саня как заметил это – сердце екнуло.
«Та-а-ак! – подумал он, быстро трезвея. – Кажется, грядут перемены…»
И действительно: через полчасика Бекасов встрепенулся, отгоняя какие-то свои непостижимые мысли, и тихо, тише, чем обычно и чем требовала обстановка, объявил:
– Ну, что, коллеги? Как выяснилось, мы сделали, все, что от нас требовалось. «Квазар-четыре» расформировывают.
– То есть как? – не поверил Эдик Свирский. – Мы же только начали?
– Сейчас война, – напомнил Бекасов. – Исследования, конечно же, когда-нибудь будут продолжены, возможно, даже (и я на это надеюсь) кем-то из нас. Но это будет уже не «Квазар-четыре». За диссертацию, Эдик, не беспокойся, ничего, в сущности, не меняется и я тебя не бросаю. Только тебе, а также кое-кому еще, придется сначала выполнить еще одну миссию – очень важную, насколько я понимаю.
– Кое-кому – это кому? – пробасил Вайнштейн с нескрываемым подозрением.
– Не тебе, Найджел, – успокоил его Бекасов. – Искателям. Тоже не всем. Веселову, Шулейко, Забирану и Танасевичу. А также вам, Дейв и Жорж. Причем отбыть вам предстоит прямо сейчас – примерно через час придет бот. Дела сдавать не нужно, тут есть кому разобраться. Идите пакуйте вещи. Только очень прошу: без прощаний и объятий, я этого не люблю. Обнимемся, когда встретимся вновь. До свидания.
Бекасов по очереди пожал руки всем, кому велел отбыть, кивнул остальным и вышел, даже не забрав свой любимый хрусталь.
Часа хватило и на сборы, и на финальные посиделки с ребятами – правда, без Бекасова. Просто не решились его позвать, раз шеф предпочел попрощаться заранее.
А потом пришел бот и семеро из более не существующего проекта «Квазар-четыре» довольно быстро переместились на просто-таки огромный корабль. Еще на подлете МакГрегори, глядя в иллюминатор, впечатление присвистнул: