*Пауза*
Люблю тебя»
* * *
Шёл жуткий ливень, они очень зачастили в последнее время. Беспощадный ледяной ветер – чертово штормовое предупреждение – залезал под плащ и трепал его со всей сверхъестественной ветряной дурью. Ботинки увязали в грязи: с каждым шагом она жадно впивалась своими кариесными зубами в ноги, и слышался громкий плотоядный чавк. Деревья качались из стороны в сторону, невидимые за серой стеной непрерывно льющейся с неба воды, со стороны слышался скрип чего-то огромного и, видимо, не такого уж несокрушимого. Вода стекала с капюшона на придерживающую его руку, на нос и подбородок.
Я подбежал к калитке и постучал в мокрую шершавую поверхность, сбитую из неровных досок.
–Эй! – вода заливалась в рот.– Открывай!
Ответа не последовало. Естественно, в такой-то шторм. Я забарабанил яростнее.
–Просыпаемся! Начальство привалило!
Я ещё раза два пнул деревяшки, когда с другой стороны послышалось ответное грязевое чавканье. Щеколда отодвинулась, обиженная калитка, скрипя, отпрянула, и я увидел низкого человека в синем полиэтиленовом плаще. По складкам ручьями тек дождь, превращаясь в водопады и озера. Из-под капюшона плаща выглядывал широкий картофелевидный нос, с которого, как из крана, капала вода. Его обладатель оглядел меня.
–Ты кто?– последовал вопрос из-под носа.
–Я проектировщик. Так и будешь меня здесь держать?– заорал я сквозь шум дождя. В отличии от меня, мой собеседник говорил, не утруждаясь, но его слова отчетливо звучали в моих ушах. Майя как-то говорила, что у меня слишком невыделяющийся голос, который очень быстро теряется, и от этого люди не всегда воспринимают несомую им информацию. Её слушали всегда, как бы громко или тихо она ни говорила.
–Ну и что, что ты проектировщик?– из-под плаща высунулась рука и стерла рукой с носа огромные капли. Честно сказать, движение это было совершенно бесполезное.– Я, может быть, парикмахер.
–Разберемся. Всех парикмахеров со стройки удалим. Пустишь меня или нет?
Мужчина-нос меня пустил. Продолжая кутаться в куртку, я последовал за ним. Насколько было видно сквозь ливень , приостановленная стройка заступорилась на самой важной части – верхнем этаже. Досадно.
Внутри, однако, Акассея оказалась лучше, чем я ожидал. Не настолько хорошо, как следовало бы, но работа по реставрации была произведена колоссальная. Главный холл простирался по полумраку, расплываясь на дальнем конце. Арки, колонны, плитка и прочая роскошь жизни резко контрастировали с обогревателем, подключенным в уголке к торчащему неизвестно откуда тройнику и с таким чудом техники, как кипятильник. Масляная лампа тихо и мирно горела себе на полу рядом с группой мужчин, греющих руки и поедающими что-то быстрого приготовления. Маленький островок обыденности, клочок картинки, вырезанный из цветной газеты и приклеенный на страницу архитектурного журнала. Я расстегнул плащ и, надеюсь, впечатляюще откинул капюшон. Начальству все-таки, надо выглядеть подобающе.
–Ну,– я ещё раз окинул широким взглядом помещение,– в чем проблемы?
Один из мужчин поставил на пол коробочку с едой, вытер руки о свою куртку и встал рядом с моим провожатым.
–Ты кто?
Да, не так я ожидал душераздирающую встречу с начальством. Хотя, чего ещё стоило ждать от тех, кто даже в живую меня толком не видел? Я вздохнул, залез в сумку и достал удостоверение:
–Алекс Бэй, ведущий проектировщик данного здания. Мне сказали, что у вас проблемы. Итак?
Мужчина вытер усы, шмыгнул носом и вновь осмотрел меня пристальным взглядом. Я чувствовал, как по спине течёт Ниагара.
–И они не нашли никого старше, чтобы решить наши проблемы?
Он усмехнулся, я нахмурился. Почему все так яро не воспринимают меня всерьёз?! Я открыл было рот что-то сказать, но сидящий у обогревателя человек махнул мне рукой.
–Ааа какой сурьёзный маладой челавек! Иди садись суда.