-А с чего бы нам доверять какому-то мальчишке? А вдруг тебя на какой другой стройке чем тяжелым придавит, а мы и знать – не узнаем? Что мне, сидеть как собака сторожить дыру в полу?– сказал Петр.
-А что там?
-Рассчитываешь на доверие? Сначала докажи!
-А вдруг там бомба?
Возмущения посыпались со всех сторон. Осмелевшие под примером своего предводителя строители входили во вкус. Срочно требовалось как-то завоевать их доверие. Сблизиться и не упасть в их глазах, причём незамедлительно. И поэтому я уверенно начал снимать куртку.
Уверенный взгляд, крепкая хватка, сосредоточенное лицо, но главное – показать, насколько тяжело далась эта победа. Напрягшись до покраснения лица, я принялся покряхтывать и слегка поддаваться. Толпа вокруг довольно загалдела.
ДавайдавайдавайдавайВоооооу!
Левая рука Петра шлепнулась о стол тыльной стороной ладони. Хозяин освободил её и недоуменно потер конечность, словно неожиданно обнаружив, что она у него есть. Я победоносно выпрямил спину и протянул руку за своей курткой. Мальчишка оказался собранным не из того конструктора.
–Так договорились?– я выжидающе посмотрел на Петра как на главного в этом детском саду. Тот уважительно кивнул.
–Но у тебя есть три месяца на разборку с этой штукой. Если результата не будет – я буду вынужден рассказать об этом настоящему начальству.
Настоящему, значит. Что-ж, ну и на том спасибо. Мы пожали друг другу руки, и я уже отложил эту проблему в большой проблемный мешок, мысленно уже давно заваривая чай с бергамотом на своей новой уютной кухне.
Глава4
"Привет, дорогая Майя.
Сегодня седьмое мая, твой День Рождения. Не знаю, зачем, но я, черт возьми, праздную. С девятнадцатилетием, сестренка.
Прошло полмесяца, как я переехал сюда. Знаешь, груша второй раз зацвела! Шикарное зрелище, ты бы видела. В моём доме два этажа, но иногда он кажется таким огромным. Совсем недавно я сел за стол в зале. Ешь, и как будто какой-то король без свиты. Стол сам по себе такой огромный. И зал, будто дворцовый.
Я здесь совсем один.
И всё это огромное пустое пространство наедине со мной. Этот дом, комнаты, мебель – они здесь все старше меня. Я словно маленький ребенок, оставленный среди толпы старых.
В новом месте я чужой. Местные смотрят на меня с недоверием, как на шпиона. Недавно зашел в магазин, так у меня было такое ощущение, что меня на кусочки разорвут. Еле хлеб вырвал из рук продавщицы. От денег она вообще шарахнулась, будто я там бомбу заложил. Всю еду приходится покупать в городе – каждый день еду, как в голодный край. Я ведь в кулинарии максимум могу бомж-пакет заварить, и то получается, как клейстер (что я уже делаю не так?). Помнишь тот передатчик, который я нашёл на Акассее? Я рассказывал про него в прошлой записи. Я всё упорно пытаюсь разобраться, что же он шифрует. Я назвал его Ленни. Почему-то во мне присутствует твёрдая уверенность, что Ленни нужно как можно дольше сохранить в тайне. От меня требуют отчётов и результатов, но я лишь отвечаю запутанными фразами и тяну время, пока в моих ответах пытаются разобраться. Знаешь, мне кажется, что код, который он пишет, значит что-то очень важное. Я когда-нибудь расшифрую его. Обязательно.
Совсем скоро что-то произойдёт.
С Днем Рождения, сестренка."
* * *
Чай уже не помогал. Я отошёл назад и оглядел получившееся. Что-то здесь явно было не так. Оно как-то навязчиво царапало глаз. Я провел рукой по волосам, потер глаза и схватился за чашку кофе. Точнее, уже без кофе. Я опять поставил ее на место и ещё раз взглянул на чертежи. Определённо, здесь нужен взгляд посвежее. Оглядев кабинет, я твёрдо решил: ещё кофе. Две чашки. Я взял несколько листов, навесил на палец кружку и направился к чайнику, на ходу просматривая чертежи раз, наверно, в пятидесятый. Офис был пуст и тих, вокруг царила темнота: было уже, кажется, за полночь. Я щелкнул включателем, поставил кружку на стол и полез в пакетики с фальшивым кофе. Лучше бы обувь так клеили. Рука соскользнула с упаковки, кружка и листы полетели вниз. Я начал ловить чертежи, но звука разбитой кружки не последовало.
Она зависла в нескольких сантиметрах от пола: чья-то широкая, жилистая ладонь обхватила её дно. Я поднял последние упавшие листы с пола и прошел взглядом выше по руке, рукаву пиджака прямо к воротнику рубашки, широкой шее и резкому слегка угловатому лицу с длинным шрамом, пересекающим подбородок и край носа. Невольно я почувствовал, как напряг пресс.
–Любим свою работу, Бэй?
Я выпрямился, на весу складывая бумаги в ровную стопку. Лишь бы не выдать себя. Я положил всё на стол и забрал кружку.