Это было второе, что он сказал мне после того случая на свалке.
Я включил свет на кухне и зажмурился. Часы показывали четыре утра, за окном уже начало светлеть. Плита, по обычаю моей чистоплотности, была идеально вылизанной. Я потёр глаза и открыл холодильник. Пустота. Затем распахнул шкафчик и задумался. Передо мной на полке стояло множество коробок с чаем совершенно различных вкусов. Поставил две кружки. Делать чай кому-то ещё было совершенно непривычно, это становило меня в ступор.
К чаю у меня было особое отношение. Чая у меня было много, совершенно различных вкусов, запахов и приправ. Я делал его под случаи, под настроения, погоду, поводы и просто так. Рядом с коробками заварки у меня стояли баночки всевозможных трав и пряностей. И теперь я смотрел на все это, аккуратно расставленное согласно своему месту, и не знал, что делать. Нет, не так. Я не знал, Что. Корица? Я заваривал ее по вечерам, когда было грустно. Чабрец? Для увлечений и работы. Мята? На волнения. Тмин? Цедра лимона? Мед? Малина? Земляника? Или же просто темный с молоком? Какой вкус подходит для случая «когда злой как черт псих врывается ночью к тебе домой с выжженными глазами»? Какое-то время я просто застрял в действительности, устремив взгляд в пространство перед собой. Ситуация ввела меня в замешательство. Стоило спросить себя, что я вообще делаю на кухне в чёртову рань, когда в гостиной комнате на полу сидит совершенно чужой мне парень, имени которого я даже не знаю? Готовлю ему чай?
Голову мою пронзила совершенно неожиданная мысль. Специально для самых крайних случаев у меня стояла пачка натурального какао, совершенно не тронутая, задвинутая в самый дальний угол шкафчика. Не раздумывая, я зачем-то поставил турку на плиту, достал из холодильника молоко и вытащил пачку зефирок. Что я вообще делаю? Не удивлюсь, что завтра ко мне домой ворвутся воины Защиты, вооруженные до зубов, а я сижу и кормлю слепого уголовника шоколадом с вафлями.
Перед дверью я стушевался. Мне стало невообразимо неловко от всей этой ситуации, я вдруг увидел себя со стороны: олух, жмущийся у двери с подносом в руках, уставленным горячим шоколадом на двоих. Мне не хватало только цветочка в вазочке для лучшей картины. Я нерешительно поднял руку и постучал в дверь согнутым указательным пальцем.
Тишина. Может, он ответил? Постучать ещё раз? Я сжал дверную ручку в ладони. Я переминался с ноги на ногу. В собственном доме я стоял возле комнаты и безумно стеснялся зайти внутрь. В конце концов я почувствовал себя окончательно уж глупо и решительно распахнул дверь.
Он спал на полу, там, где я его оставил. Подложил руку под щеку и сопел, открыв рот. На ладонь стекала слюна. Я почувствовал легкую досаду за пропавшую теперь порцию шоколада. А ещё я почувствовал себя ещё глупее, чем раньше. Опустив поднос на прикроватную тумбочку, я присел на корточки рядом с ним. Лунный свет падал через раскрытые шторы на его лицо, блестел на мокрой от слюны руке. Аккуратно, стараясь не разбудить, я подсунул руки под полуживое спящее тело и неуклюже встал. Положив тушку на кровать, я снова накрыл его одеялом, задумчиво покачал головой, затем захватил из пакета горсть зефирок, бросил их в одну из кружек, взял её с подноса и удалился, отправившись зачем-то в холл. Там я сел в кресло и долго смотрел в окно, пока небо не посветлело и наступил рассвет.
* * *
«Привет, дорогая Майя. Не представляешь, где я сейчас сижу: прячусь в кабинке мужского туалета на работе. Не выспался жутко, сейчас усну прямо на бачке унитаза с диктофоном в руках.
Ну я и влип. Начальник пристально смотрит на меня, когда прохожу мимо, и по его взгляду мне кажется, словно я маленький мальчишка, которого поймали на чердаке с отцовским коньяком. Генри закидывает меня кучей вопросов, ответов на которые я жутко стараюсь избежать. Идиотизм. Этот мальчишка, который сейчас, скорее всего, ещё лежит на моей кровати…
*Грохот. Несколько минут длится какая-то возня. Затем всё стихло, и словно издалека раздаются приглушённые голоса.*
–Так и не поймали?
–Мы всеми силами ищем, куда он мог пропасть. Не думаю, что с такой травмой он сможет далеко уйти.
–Тогда как вы могли упустить подростка без глаз? Кто из вас слепой, я спрашиваю?
–Сэр, вы не боитесь…. Гхм…
На ещё несколько секунд возобновилась возня. Затем последовало:
–Да никого нет в этой помойной яме! Значит так: найдите щенка как можно скорее, пока он не наделал нам проблем. Свободен.
*Вновь шорохи и возня*»
* * *
Граф Виктор Люстиг, чех, считается одним из самых великих мошенников в истории. Не сравнить, конечно, с парой подростков, в 2026 году взломавших все закрытые сети банковских систем и переписавших код на замыкание и перевод всех денег на свои искусственные счета. Однако именно этот человек, родившийся и живший ещё до появления такой скучной и банальной штуки как интернет, умел по-настоящему веселиться. В 1925 году этот гениальный мужчина прославился тем, что под видом металлолома продал Эйфелефу башню бизнесменам, представившись им членом правительства.