Ну и ладно. Какое мне до этого дело? Моя обязанность заключалось в возведении Акассеи. Приёмник – передатчик, восстание- революция; да касается это меня? Я откинулся на спинку кресла и провел руками по лицу.
На лестнице что-то громыхнуло и скатилось вниз. Я рывком вскочил с места. На полу в коридоре лежал Рэй, в полуметре от него – вышеупомянутый радиоприемник.
–Вернулся?– спросил он, потирая ушибленный затылок. В порыве чувств я схватил его за ворот футболки и приподнял над полом.
–Ты где был?!
Мальчишка взял меня за запястья.
–С чего такие бурные эмоции? Можешь не беспокоиться, я не пропаду.
–Где был?– прорычал я, но уже не так яро. Мне самому уже начало казаться, что я вновь глупо выгляжу. Рэй вдруг сцепил руки у меня за шеей и подтянулся выше. От такой неожиданной близости я опешил и слегка запоздало попробовал отстраниться, но вместе с моим корпусом поднялся и Рэй. Его лицо все еще было ужасающе близко. Я вздрогнул и выпустил из рук ткань футболки. Рэй встал на ноги и облокотился на перила.
–Соскучился? Или волновался?– ехидно поинтересовался он. Я злобно фыркнул, поднял с пола приемник и сунул ему.
–Скажи мне,– я уже знал, что он ответит,– ничего же глупого и бессмысленного не будет?
Мальчишка промолчал. По его лицу я не смог определить ответ.
–Готовься. Завтра ты приглашен на маскарад.
Мальчишка попадет в Акассею не зависимо от его желания, я это устрою. Послушный мальчик, кажется, нашел игрушки поинтереснее.
* * *
Открытие должно было состояться днем. По расписанию сначала шла всеобщая торжественная часть, затем начинался типичный городской праздник с выступлениями, палатками игрушек, сувениров и полусырыми шашлыками с кетчупом и майонезом, разбираемыми нарасхват. Горы мусора, светящихся вертушек, ярких красных ленточек, дым, сильный запах пропитанного специями мяса и, конечно, вечерний салют – праздник, которых город видел только в дату окончания войны. И только в самом конце начиналось настоящее действие.
На торжественную часть я собирался с особой тщательностью. Еще несколько недель назад я перерыл и перемерил весь свой гардероб. Я принимал и менял решения, наверное, раз пятнадцать, учитывая то, что самих вещей у меня насчитывалось и того меньше. В конце концов, мой костюм был выглажен, аккуратно повешен на вешалку и спрятан в шкаф. И вот, на открытии я стоял в своих единственных шнурованных туфлях, коричневых штанах и бежевой рубашке с красным вышитым на воротнике незамысловатым узором. Шляпу я подобрал особенную: коричневая, чуть светлей штанов, с короткими, слегка загнутыми вверх полями. Я купил её однажды у женщины, торгующей через несколько кварталов от моего дома. Погода была чудесная. Солнышко выглядывало из-за туч, а по площади дул легкий прохладный ветерок. Огромная толпа народа, составляющая все население этого огромного города, стояла передо мной, внизу, пихаясь и шевелясь. Вероятно, многие из них ещё не до конца осознали настоящую торжественность этого момента. Сотни детей, прыгающих на месте от скуки и безумного желания, наконец, купить и съесть огромную порцию сладкой ваты, даже не понимали, что именно в те минуты на их глазах творилась история.
По периметру площади стояли солдаты Защиты. Все, как один, они были одеты в свою строгую синюю форму, и не выражали даже никаких эмоций. Разминая в карманах вспотевшие ладони, я лихорадочно вглядывался в лицо каждого попадающего под мой взгляд солдата. И с каждой девушкой в их рядах чувствовал, как по спине пробегал жуткий холодок.
Но даже это не могло испортить этот день. Я был вдохновлен. Я был торжественен. Прямо как совершающийся момент
Ещё, вон там, разве это…? Нет, не она. Фух.
На сцену вышел мэр города и подсеменил к стоящему в середине микрофону. Он развел руки в стороны, и шум в толпе быстро стих. Мэр довольно поправил свой воротник и пригладил пиджак.
–Дорогие граждане!– провозгласил он в микрофон,– сегодняшнюю дату мы все будем вспоминать еще не один год! Этот день станет нашим ежегодным праздником, всемирным праздником, который объединит всех оставшихся на нашей планете людей. Немного позже к нам на торжественный маскарад приедут представителей всех оставшихся на Земле четырнадцати городов!
Ну, насчет этого он, конечно, загнул. Безусловно, по доброте своей душевной, приглашения на планируемую закрытую тусовку на самой примитивной механике выслались во все возможные стороны и направления, с утра в нашем городе уже даже заселилась парочка делегаций, но едва ли этим вечером в Акассею войдёт и половина тех, кто соизволил прислать ответ. Я моргнул и очнулся от мыслей, почувствовав, что в спину мне упирается пристальный взгляд. Я обернулся. На сцене, всего в паре метрах сзади, стояла Кэсси Клер. Встретившись со мной глазами, она сделала вид, что внимательно следит за выступлением мэра, и отвела взгляд. У меня появилось странное чувство, что скоро что-то случится. Что-то совсем не запланированное. Или же, скорее всего, запланированное, но совсем без меня. Я пропустил слегка раздражённый вздох: развившаяся за последнее время паранойя не давала мне спокойно даже насладиться моментом всей моей жизни. Краем глаза я заметил в толпе странное течение. А потом ещё одно. И ещё. А затем я понял, что просто превращаюсь в чертового параноика. Вокруг сцены бегали репортеры с фотоаппаратами, и я выпрямил спину, чтобы принять более фотогеничный вид, и постарался принять выражение лица адекватного и приличного человека. Между тем мэр продолжал говорить.