–Вытащи меня отсюда, падла!!!!
А на полу распласталась потрясывающаяся от смеха морская звезда Алекс Бэй.
–Иидии.. *стон*… Сюда.
Медузка замерла, прислушиваясь.
–Ты где, черт возьми?!
От нового приступа смеха я застонал ещё громче, не в силах сказать ещё хоть слово. Рэй повернулся в мою сторону и принялся понемногу продвигаться на стоны, ощупывая ногами каждый квадратный сантиметр поверхности. Я лежа наблюдал за происходящим, и пришедшая мне в голову мысль о провальности моей задумки стремительно подавляла мою веселость. Как этот слепой мальчишка сможет, хоть и в моем сопровождении, не раскрыв себя пройти на маскарад, пробраться к спрятанному радиопередатчику и даже расшифровать транслируемый им код, если он даже пройти по комнате спокойно не может? Собравшись с силами, я поднялся с пола и принялся и дальше протягивать платье с головы на туловище. Спустя минут десять моя рука уже застегивала молнию на покрытой бесчисленными шрамами спине.
После таких упражнений мы устали сильнее супружеской пары на предпраздничном походе в магазин. Не помешало бы хорошенько отдохнуть. Я развернул к себе мальчишку и тут же вспомнил про ещё один совершенно забытый мной нюанс: бюст платья беспощадно выпирал вперёд, беспомощно висляясь в воздухе. Нелепость вида вызвала у меня еще один, правда, быстро подавленный на этот раз приступ смеха. Отчаянно я принялся искать потенциальную грудь для своего сопровождающего. Сопровождающей, будущей, если быть точным. Обежав по периметру зал, я вернулся к коробке с одеждой. В область декольте платья полетели различные женские шмотки: серая водолазка, майка, какой-то большой цветастый платок, свернутый в нелепый комок. Спустя несколько минут мальчишка обзавелся довольно большим, немного бесформенным, но мягким женским приданым. Оставался последний штрих, не считая, конечно, обуви. Заранее подготовившись, я собрал на затылке Рэя купленными по пути домой в дальнем ларьке заколками его длинную челку, а за висками приколол удачно откопанную среди вещей вуаль. Однако даже через нее чувствовалась степень нахмуренности полудетского недовольного личика.
Этим вечером у Акассеи было людно. Праздник подходил к концу, когда мы прибыли на площадь. Со всех сторон толкались люди, звучал радостный детский и полупьяный взрослый смех, громко со сцены старалась перекричать всех оркестровая музыка, разносимая через колонки микрофонами.
–Просто, черт возьми, держи меня крепче за руку,– сказал я, сжав его ладонь. В такой толчее потерять мальчишку казалось даже легче, чем попытаться свободно присесть. Рэй в ответ обхватил мою руку своими холодными пальцами. Из-за вуали я не мог видеть его лица, так что было сложно определить, что он чувствовал. Стараясь избегать лишних контактов, мальчишка заерзал мимо людей, словно извивающийся червяк. Правда, помогало это не сильно: всего за несколько минут его обтерло тел двадцать восемь, если не больше, так что я уже начал беспокоиться за сохранность выделенного мной платья.
Акассея была прекрасна. От самого основания по краю жемчужной раковины на ней сияло множество фонарей, собирающихся на вершине в звездный светящийся каркас. Словно девушка в драгоценных камнях, нарядившаяся на праздник, она украшала собой все посвященное ей мероприятие. На несколько мгновений я застыл, восхищенно любуясь красотой своего творения. Мальчишка нетерпеливо задергал меня за руку, не желая находиться больше в месте с такой концентрацией не видимого им народа. В конце концов, вымотанный чужими плечами, животами и спинами, он сдался, и я почувствовал, как сбоку ко мне аккуратно прижалось теплое худое тело.
И тут все огни на площади резко выключились. Оркестр затих. В наступившей тишине резко возрос шум взволнованного народа. Я оглянулся по сторонам, ища ответ на вопрос, что происходит. Взгляд мой уловил пару солдат Защиты, спокойно стоявших с автоматами на плечах. Причин для беспокойства стало меньше. Может быть, это – легкий намёк на окончание мероприятия? Рэй сжал мою руку сильнее; по торчащим ушам, казалось, можно было определить степень напряжения его слуха.