Все мы тыкали в слизняков палкой. Его неуклюжее бездействие и беспомощность необъяснимо забавляют, когда в ответ на раздражение ленивая какашка начинает медленно и неуклюже шевелиться.
Меня тыкали палкой, настырно, с азартом маньяка. В ответ я лишь лениво переворачивался на другой бок, упиваясь жалостью к самому себе. У меня в руках были все возможности изменить это. У меня был доступ к ресурсам. У меня были все возможности. Но я предпочел остаться слизняком, безвольной полужидкой массой, не способной даже схватиться и заползти на тыкающую её палку.
Прозвучала команда: солдаты приготовили оружия. А я ненавидел себя.
Невольно мой взгляд изучал приговоренных, одного за другим.
Люди стояли и смотрели. По толпе проносился тихий ропот. Стая растормошенных недовольных слизняков. И я, королевский жирный слизняк. Самый большой. Переложи меня палкой в спичечный коробок и поставь на подоконник.
Генри зажмурился, его нижняя губа дрожала. Но он что есть сил сжал кулаки. Лопоухий мальчуган Ванька засунул руки в карманы, но офицер Защиты вдруг подошёл и резко пнул его ногой. Паренёк пошатнулся и чуть не упал, наклонившись к доскам праздничной сцены. Ему приказали встать и опустить руки ровно вдоль тела. Я заметил, как вытянутые костлявые ладони дрожали, а от локтей до запястий выступили вены.
А Кэсси Клер смотрела вперёд. Ровным и уверенным взглядом.
Я думал о родителях, которые были где-то там. Если я сейчас что-нибудь сделаю, они пострадают. Похоже ли это на глупое самоутешение? Да и что бы я сделал? А пока я лишь стоял и смотрел, как становлюсь соучастником убийства десятков человек. Я и огромная толпа, стоящая всего в метре подо мной. Их было больше, гораздо больше, чем вот эти пара выстроенных рядов. Этой ночью, выстрелы, что я слышал из залы Акассеи, повалили гораздо больше. Возможно, целую армию. Даже сейчас я кое-где видел следы крови тех некоторых, кого они настигли на этой площади. За ночь успели убрать трупы – может, свалили на большую помойку или сожгли в одном из крематориев – хотя вряд ли кто-нибудь стал так заморачиваться.
Я едва не упустил роковой сигнал – одно за другим тела упали на деревянную поверхность сцены. Толпа заверещала громче, осознав вдруг суть происходящего на их глазах зрелища. Слизняки превратились в горстку червяков, непрерывно шевелящихся и извивающихся под прямыми лучами солнца. Кто-то выкрикивал одобрения, от кого-то исходили вопли ужаса. Рядом со мной зарычал мальчишка. Он так и не переодел розовое платье, подол которого сейчас трепал весенний ветер. На сцене лежали несколько десятков тел, истекающих кровью, которая теперь была на каждом из нас.
Просто стой и смотри. Ты ничего не можешь сделать. Так ведь?
Я опустил глаза: от ненависти к себе я чувствовал, как во рту появился привкус чего-то разлагающегося, умершего внутри вместе со всеми этими людьми. Рэй скрипел зубами, сжав кулаки.
–Где он?– прорычал мальчишка мне чуть ли не в ухо. Я ответил с запозданием, найдя Юсифа на сцене позади развернувшегося действия. Маска сошла с лица Баггейна, неподвижного камня, на котором были едва видны следы стеков удовольствия.
–Северо-запад, напрямую два метра,– выдал я.
Это произошло неожиданно, оставшись в моей памяти лишь чередой обрывистых картинок. Мощный толчок свалил меня с края сцены, ощущение полета и несущаяся куда-то фигура в розовом платье, сопровождаемая чередой выстрелов, и жёсткая поверхность мощенной площади.
Поднялась неразбериха. Кто-то побежал, толпа заштормила, взорвалась и принялась метаться в стороны. В шеренгу продолжали стоять солдаты Защиты. Они вновь подняли свои оружия, нацелив на этот раз на толпу. Кто-то недалеко от меня заверещал.
Словно безвольный слизняк, я валялся на земле, чувствуя, как в боку расцветает что-то обжигающе горячее. На сцене неподвижно лежала фигура в розовом платье. А чуть дальше – другая, в темно-синем костюме, из кармана которого – я не видел, но хорошо знал – торчал край ярко-красного платка.
Послышался крик, стрельбу вскоре остановили. Люди с каменными лицами опустили руки
А ветер трепал волосы и одежду и разносил кровавый запах смерти на километры вокруг.
Глава 12
Наверное, это случилось перед самым нашим выходом на расстрел, когда у двери мальчишка неожиданно споткнулся и налетел на одного из охранников. Каким-то образом он умудрился незаметно стащить у него нож. Тот самый нож, который впоследствии волшебным образом попадет прямо в голову Юсифу. Я что раз, закрывая глаза и стараясь забыть этот ужасный день, вспоминал череду мелькавших в тот момент событий. Пытался представить, как летящая фигура в розовом наугад метает этот нож в Юсифа. Как ноги подкашиваются от изрешетивших ее пуль, а гном в костюме дёргается от вошедшего в лицо лезвия.