— У женщин есть свои способы.
Дэвид вцепился в ручки кресла.
— Я не собираюсь жениться на ней. И по правде говоря, она вовсе не милая. Если уж на то пошло, она раздражает меня, как никакая другая женщина из тех, с кем я когда-либо встречался.
Улыбка Милли увяла.
— Как ты можешь говорить такое об этой славной маленькой Джейси? У вас что, произошла стычка?
Бум, бум, бум! Головная боль стремительно нарастала. Дэвид проглотил чай, налил еще чашку и залпом выпил ее в надежде, что кофеин сумеет одолеть головную боль, вызванную явно не избытком кофеина.
— Она просто клиентка, Милли.
— Хм… — Чайная ложка Милли задребезжала о край чашки. — Для какого дела она тебя наняла?
— Ты же знаешь, я не могу рассказывать об этом.
Как он и предполагал, Милли откинулась в кресле с оскорбленным выражением на изборожденном морщинами лице.
— Почему же, Дэвид? Мы ведь одна семья. Ты можешь рассказать мне все.
— Конфиденциальность клиента, Милли.
Она отпила еще глоток чая. Дэвид пытался вычислить, что она придумает сейчас.
— Ты не можешь обмануть оказанное тебе доверие?
— Нет, не могу.
Прекрасно. Может, теперь наконец они сменят тему?
— А как насчет твоей секретарши?
— Кого-кого?
— Твоей секретарши. Ну, ты понимаешь. Твоей помощницы. Девушки, которая работает в офисе, отвечает на телефонные звонки и следит, чтобы тебя не отвлекали.
— А-а. Понятно. Вот что за секретарша. — Нет, решил Дэвид, больше не следует одалживать Милли романы Микки Спиллейна. — Если бы у меня была секретарша, ей бы я рассказал все. Но у меня ее нет.
— Конечно есть, — возразила Милли.
Она положила себе в чашку два куска сахару и подлила чаю.
— Есть? Ничего себе! Значит, она такая умелая, что я даже не замечаю ее присутствия. — Дэвид сунул в рот малюсенький бутерброд и закончил, прожевывая его: — Наверное, стоит прибавить ей зарплату.
— О, вот об этом можешь не беспокоиться. Я буду работать за гроши.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! Он должен был догадаться, к чему клонится дело, но Милли заморочила ему голову этими разговорами о женитьбе. Проклятье!
— Я так не думаю, — сказал он, уже понимая, что проиграл.
Если Милли хотела чего-нибудь, Милли это получала.
А чего Милли хотела, так это женить Дэвида. Она составит свое мнение о Джейси, и если Дэвид не сумеет каким-то образом остановить ее, то его песенка спета.
— Дэвид, дорогой…
Он махнул рукой.
— Хорошо.
Он сдался еще до того, как тетя смогла пустить в ход новый аргумент, наверняка либо душераздирающий, либо хитроумный.
К чести Милли, слишком самодовольной она не выглядела. Просто кивнула и заявила, что приступит к работе в понедельник утром.
— И не беспокойся о моем жалованье. Мы что-нибудь придумаем. — Она снова отхлебнула чая. — Итак, босс, расскажи мне о нашем последнем деле.
Дэвид лишь вздохнул.
— Она наняла меня, чтобы я нашел ее бойфренда. Бойфренда, Милли. Теперь тебе ясно? Это сводит к нулю все твои матримониальные планы.
— Ох! — Она взяла бутерброд, откусила кусочек и задумчиво прожевала его. Дэвид почти что видел, как крутятся колесики у нее в голове. — Там ничего позорного не случилось?
— Нет, Милл, нет. Я же сказал тебе…
— Может, ты постараешься не найти ее бойфренда? — прервала его Милли. — Тогда она переключится на тебя.
— Переключится на меня? Премного благодарен.
Он устремил на тетю насмешливый взгляд, но она лишь пренебрежительно фыркнула.
У Милли была одна особенность… ну, на самом деле у нее было много особенностей. В основном она хотела видеть своего внучатого племянника счастливым, и он понимал это, что являлось единственной причиной, почему он терпел ее вмешательство в свою жизнь. То, что делала Милли, он позволял только ей и больше никому на свете.
Кроме того, она была сильной личностью. Умная и сообразительная, несмотря на свои годы, она с легкостью разыгрывала замешательство или даже старческое слабоумие, если это помогало добиться желаемого.
Дэвид терпел ее странности, потому что любил свою тетю. Остальной мир терпел ее, потому что когда-то она была богата, как Крез, и большинство людей думали, что так обстоит дело и сейчас. Включая саму Милли.
— Еще чаю?
Вопрос Милли оторвал Дэвида от размышлений. Он допил остывшую жидкость и встал.
— Нет, благодарю. Я хочу вернуться к себе и немного поработать.
Чашка звякнула, когда он ставил ее на полированный поднос.
— Ну, я рада, что ты ко мне зашел, дорогой, — сказала Милли таким тоном, как будто они не встречались по два-три раза на дню. — Увидимся утром в понедельник.