Четырехчасовым самолетом они вылетели в Акапулько. Перед самым отъездом Антонио пригласил дона Даниэля погостить у них на вилле, и Саманьего в восторге от этого предложения, с радостью согласился: он увидит море! Какое это было счастье!..
Пребывая в полном неведении относительно целей поездки Антонио в Гвадалахару, обитатели виллы на берегу океана продолжали тем не менее вести привычный им образ жизни.
Виктория, отдав распоряжения на кухне, зашла к Максимилиано: сын тревожил ее с каждым днем все более. Она видела, с ним что-то происходит, но его маловразумительные ответы походили на небрежные отговорки. Он доходил до дерзостей, что очень обижало Викторию, ревновал ее к Антонио, говорил, что если бы она и в самом деле тревожилась о нем, то перед смертью уговорила бы старика завещать что-нибудь и ему… Но нет, все досталось этому негодяю Антонио!.. И тот отпускает ему средства на содержание! Унизительно, как милостыня!.. Нет, Виктория была не согласна: разве Макс роняет свое достоинство, работая в строительной фирме брата? Ведь Антонио такой добрый и щедрый… Он – лицемер – настаивал сын, – разве она не видит, что он Макса ненавидит? Если Антонио и терпит его, то только ради Виктории – это разве для нее новость?..
Еще больше страсти вокруг отсутствующего Антонио кипели у Камилы, которую почти каждый день навещала Маура, считавшая себя уязвленной и обиженной Ломбарде: как он мог предпочесть ей такую женщину, как Ракель… Камила, в свою очередь, не могла забыть пощечину и желала во что бы то ни стало отомстить этой наглой девке.
Обе женщины сошлись единодушно во мнении, что Антонио ревнует эту невоспитанную простушку к брату, вообще ведет себя по отношению к ней в высшей мере странно. Как всем кажется, еще более странным и этот таинственный брак… Ох, как хотелось им насолить этой гвадалахарской выскочке! Может быть, в их заговоре примет участие и Максимилиано, тем более и он, как заметила Маура, не в своей тарелке… Уходя от Камилы, она увидела сидевшего в шезлонге около бассейна Макса, он только что выкупался, но купание не помогло ему стать менее мрачным и раздражительным. Поэтому он тотчас нагрубил подсевшей к нему Мауре, которая, не разобравшись в причинах его плохого настроения, шутя пригласила его в сообщники, чтобы отомстить Антонио. Почему бы Максу не влюбить в себя эту Ракель?.. Скорее всего, она и не влюбится, но, может, удастся ее как-то скомпрометировать в глазах Ломбарде?.. А почему это Ракель не может в него влюбиться? – Максимилиано стал похож на рассерженного льва и это забавляло Мауру. – Что, кроме Антонио разве нет других мужчин? Если она, Маура, от него без ума, это еще не значит, что все другие женщины тоже.
Маура уже жалела, что затеяла разговор, но, решив довести дело до конца, равнодушно бросила ему, уходя: ну, если Макс так уверен в своей привлекательности, пусть покажет, на что способен: случай подвертывается подходящий…
Но Маура не успокоилась на этом. В тот же вечер она, к своему удовольствию, перемыла косточки Ракель и с сестрой Карлой, которая жену Антонио и в глаза не видела – только обратила внимание на ее фотографию в газете. Ах, с точки зрения Мауры, она дурнушка? Одета как секретарша в праздничный день? И Ракель дала пощечину Камиле? О, это уже интересно, ей бы очень хотелось познакомиться с нею, она завтра же зайдет к Ломбардо, тем более, что давно к ним не заглядывала. Маура задумалась, – а что если Карле подружиться с Ракель, стать ее доверенным лицом. Карла видела, что обида переполняет ее сестру: Антонио оставил ее, женившись на простой девчонке из Гвадалахары… Что ж, Карла постарается помочь сестре.
Глава 8
Едва вернувшись в Акапулько и отдав распоряжение дворецкому позаботиться об отце Ракель, Антонио уединился в кабинете вместе с только что пришедшим Оскаром.
– Зачем ты ездил в Гвадалахару? Я имею в виду, помимо знакомства с тестем…
– Выяснить кое-что.
– Но, похоже, ты ничего так и не выяснил. Видимо, нечего было выяснять?..
– Ты ошибаешься, Оскар. Я много чего узнал интересного.
– Например? – Оскар придвинул кресло поближе к письменному столу.
– Сеньора Саманьего я никогда прежде не видел. Никогда… А он никогда не видел меня.
– Он тебе это сам сказал? – Оскар со все возрастающим интересом слушал Антонио.
– Нет. Но это не трудно было понять. Он совершенно не умеет притворяться, этот симпатичный отец Ракель.
– Но зачем ты его привез сюда, если уверен, что они тебя обманули? – недоумевал Пласенсиа.
– Потом объясню, Оскар. Еще я был в квартире, где якобы жил раньше… И консьержка дала мне очень интересное описание Антонио Ломбардо.
– Какое же?
– Молодой, черноволосый, крепкого сложения… Так же описали мне его и в конторе по сдаче квартир. Хотя там он представился под другим именем… Затем я посетил брачную контору и забрал свой брачный контракт. Согласно ему, мы с женою владеем всей собственностью совместно. Свидетелями выступали: со стороны Ракель – ее сестра, с моей – двое совершенно неизвестных мне людей. Я искал их по указанным адресам… В одном случае это оказался заброшенный участок, в другом – школа. И, естественно, никто там этих людей никогда не видел.
– И что ты сделал, Антонио, после этого? – недоумевал Оскар.
– Я попросил показать мне регистрационную книгу, чтобы сверить свою подпись… И, знаешь, что оказалось? Книга пропала! Судья, заключивший брак, вообще уехал из страны. Исчез! Взял бессрочный отпуск… Тебе все это, Оскар, не кажется интересным?..
– Да, неплохо все задумано… – ошарашенный сообщением Антонио, Пласенсиа все еще никак не мог придти в себя.
– Конечно, – подтвердил Антонио. – И авария самолета тоже…
– Хорошо, но в таком случае, вместо того, чтобы привозить эту семейку сюда, ты должен был бы заявить на них в полицию, посадить в тюрьму…
– Я не думаю, Оскар, что виноваты Ракель и ее семья.
– Но тогда кто же? Кто мог пойти на такое? – привстал от возбуждения в кресле Пласенсиа.
– Я думаю, думаю… это дело рук Максимилиано, – заключил Антонио. – Я уверен, Оскар, что никогда раньше не видел ни Ракель, ни ее родственников, ни ту квартиру… Это обман, пойми, наконец. Кто-то женился на Ракель под моим именем, а потом задумал убить меня и завладеть моим состоянием. Если бы я погиб в этой аварии, она была бы теперь моей вдовой и хозяйкой всего.
– Может быть… Но подозревать Максимилиано? Это абсурд. Он твой брат…
– Консьержка и домовладелец описали мне человека, который выдавал себя за меня. По их описанию, выходит, что это Макс. Кроме того, есть еще кое-что… То, как он ведет себя с Ракель. Множество деталей… Сказать откровенно, Макс никогда не мог простить, что отец сделал меня единственным наследником. И тот, кто все это задумал, должен был очень хорошо знать меня.
– Не знаю… Я, честно говоря, сомневаюсь, что ты прав. Может, ты действительно никогда не женился на этой девушке, но… чтобы ее сообщником был Макс? Не могу поверить! Что же ты теперь думаешь делать, Антонио?
– В этом-то и проблема. Если я заявлю в полицию, и Ракель обвинит Макса, ты представляешь, какой разразится скандал? К тому же, жаль Викторию. Ты знаешь, как я ее люблю, она всегда была мне настоящей матерью.
– Конечно, этого нельзя допускать. Даже и думать нечего! Не знаю… Я уверен, что Макс тут совершенно ни при чем. Ну, почему ты не заставишь эту девушку рассказать тебе всю правду? Или ее отца? Они преступники, и нечего с ними церемониться…
– Я не уверен, Оскар, что они преступники. Скорее всего, их вынуждают так поступать. Но кто?.. Кто?.. Посуди сам, Оскар, если бы Ракель была авантюристкой, она вела бы себя со мной по-другому – смело, вызывающе, чтобы убедить меня, что она моя жена. А все как раз наоборот… Она даже не захотела жить со мной в одной комнате.
– А как она это объяснила тебе?
– Говорит, что не любит меня больше… Что ошиблась, выйдя за меня замуж, и хочет развестись. Да, и без содержания. Она говорит, что деньги ее не интересуют… Тебе не кажется странным такое поведение женщины, якобы все это задумавшей и даже пытавшейся убить меня из-за денег?