Оливия рванулась к двери, и по собственной вине угодила в ловушку. За ней вместо спасительного выхода оказалась ванная комната и прозрачная душевая кабина, на которую она с разбегу налетела. Джордан не спеша зашёл следом, намеренно не включая свет, и неспешно снял футболку, оставшись по пояс обнажённым. Проследив за его движениями, она испугалась по-настоящему, он безошибочно почувствовал это.
Подошёл очень близко, и остановился только, коснувшись ее выставленных в оборонительном жесте ладоней.
– Он просил тебя о чем-то?
Ничего не ответив, она снова бросилась бежать, чем привела Джордана в ярость и подтолкнула к решительным действиям. Он без труда перехватил ее, грубо схватил за бедра и вжал своим телом в холодную стену ванной.
От Оливии исходили волны первобытного страха и отчаяния.
Отличная возможность наказать вконец зарвавшегося Торнтона – запугать до полусмерти его девушку-шпионку. Тем более, что вопросы задавать было кроме неё не кому. И самый главный из них – что же дипвудцев так припекло, раз осмелились явиться сюда, позабыв несколько столетий вражды между Торнтонами и Фрэйзерами? Что такого хранится в старой библиотеке, ради чего стоило так рисковать?
Джордан не мог поверить в то, что Оливия в этой истории оказалась случайно. Покрепче перехватив ее одной рукой, вторую прижал к ее шее. Воображение стало рисовать ужасающие картины и порождать леденящие кровь ощущения.
Как он и ожидал, девушка перестала храбриться и испуганно всхлипнула, слабо сопротивляясь и хватая ртом воздух. Он знал, что сейчас с ней происходит, и даже жалел ее, но это был самый действенный способ быстро добиться желаемого.
– Расскажешь мне всё? Кивни. Иначе я дам тебе утонуть.
Короткая передышка, чтобы получить ответ. Но ничего.
Не впервые Джордан использовал эту иллюзию, и всякий раз жертва моментально выполняла требуемое. Ужасное, наверное, ощущение, когда лёгкие наполняются водой. Кажется, еще секунда, и ты задохнешься.
Любой слабовольный человек признается даже в том, чего не совершал, лишь бы прекратить агонию. А она упорно продолжала мотать головой. Либо и впрямь ничего не знает, либо не хочет выдавать своего парня даже под страхом смерти.
Остановив пытку, Джордан убрал руку с ее шеи и поудобнее перехватил под бёдра и спину, не давая сползти по стене. То ли от холода, то ли от пережитого ужаса её сильнее била дрожь. Она тяжело и часто дышала.
– Ну всё, – прошептал он, прижимая крепче. – Не дрожи так.
Верхние пуговицы рубахи расстегнулись, и она съехала на одно плечо, обнажая мягкий холмик с манящей твёрдой вершинкой, прижавшейся к его груди.
Словно подросток, впервые увидевший обнажённую женщину, Джордан безуспешно пытался совладать с собой. Любое ее движение рождало в нем голод и болезненно отдавалось в паху. Каких-то десять минут назад ему бы даже в голову не пришло брать её силой, но с каждой секундой такой исход становился всё более вероятен.
Будто прочитав его мысли, она стала повторять, словно в бреду:
– Не трогай… хватит…
Он невесело усмехнулся и про себя подумал: «Пугать больше не буду, а вот за остальное не ручаюсь».
Нужно было быстро найти способ привести ее в чувство и успокоится самому. Может, отпустить ее? Нет. Она – первая из чужаков, за долгое время вторгшихся в их закрытый мир. Что она здесь завтра увидит? О чем догадается?
Его темные инстинкты пока спали, но под влиянием близости этого юного желанного тела, начинали постепенно просыпаться, загоняя глубоко внутрь здравый смысл и мораль.
Ее несговорчивость лишь сильнее разжигала огонь, разгоравшийся у него внутри. Он изо всех сил пытался загнать обратно хищника, который не ведал ни страха, ни боли, ни жалости.
Занося ее в душевую кабину, Джордан уже знал, что, скорее всего, не сможет остановиться. Он проклинал ту минуту, когда согласился на сомнительную авантюру, и проклинал Торнтона, который ее сюда привез. Оливия не оставляла бесплодных попыток его оттолкнуть, но он уже не замечал этого. На короткую секунду отстранился, но только лишь затем, чтобы заблокировать дверь.
Она начинала осознавать неизбежное. А он все еще надеялся, что холодная вода поможет сохранить остатки самообладания.
Плотно прижав ее к стене, он на ощупь повернул кран и сверху хлынул дождь. Она решила, что пытка повторяется, закричала, рванулась прочь, пытаясь освободиться из кольца крепких рук.
– Это просто душ, – шептал Джордан, гладя ее по спине. – Не бойся.
Удивительно, но от нее не исходило презрения или ненависти, он чувствовал одну лишь безысходность.