Внимательно слушая, Сергей скользил взглядом по кустистой поросли орешника. Потом посмотрел на Иру, которая, свернувшись под пледом, то и дело вздрагивала во сне.
- Мы придём. – твёрдо сказал, не тратя время на раздумья.
Иван, продолжая смотреть на чернеющие за изгородью деревья, покачал головой.
- С ней тебе такой марш-бросок не преодолеть: слабая она очень… и к тому же нужна она им! Тут такие деньжищи на кону стоят, что просто так уйти нам не дадут: в энном радиусе носа из лесу не высунем! А найдут – всех положат…
Светлов дождался, пока тот снова повернётся к нему лицом. Они были почти одного роста, схожие внушительной комплекцией, заросшие оба, словно черти, взгляды суровые – настоящие матёрые мужики! Таких в рукопашном свести - мало не покажется!
– Мы придём вместе. Леший коротко кивнул: похоже, другого ответа и не ожидал вовсе. Задумчиво взглянул из-под густых бровей.
- Ты уже не пацан, чем рискуешь, не можешь не понимать... и, знаешь, Серёж, жив твой отец или нет, он должен тобой гордиться!..
По едва уловимой тропе, они вышли на небольшую поляну, где поваленные буреломом замшелые стволы плотной стеной окружала молодая поросль. Внизу, меж корней журчал тоненький ручеёк.
- Сейчас привал устроим. Перекусить надо и водой запастись. – Леший сбросил с плеча рюкзак и, вытащив оттуда свёрток, протянул Сергею.
В пакете был кусок сала, несколько варёных картофелин, нож и хлеб, по-деревенски завёрнутый в холщовое полотенце.
Разложив немудрёную снедь на широком стволе, Светлов окликнул Иру.
- Иди, поешь. Неизвестно, сколько ещё блукать придётся, а тебе силы нужны.
- Не хочется, – послышалось в ответ.
Девушка прислонилась спиной к дереву и, закрыв глаза, повернула лицо к пробивающемуся сквозь листву солнцу. Тот отрезок пути, который они преодолели за ночь и полдня, стал жёстким испытанием. Она несколько раз готова была признаться в том, что у неё больше нет сил. Несколько раз посещала мысль остановиться, лечь на мох и не вставать... забыться сном. Но, несмотря на это, приходилось идти. Идти уже машинально, безропотно следуя за теми, кто взял на себя ответственность за её жизнь.
Его насторожил её осунувшийся вид. Воткнув нож в дерево, Сергей подошёл ближе. Проступивший на висках липкий пот, и лихорадочный румянец не предвещали ничего хорошего. Он коснулся её лба.
- Да ты вся горишь!
Ира кивнула и стала медленно оседать, сползая спиной по замшелому стволу. Подхватив, Светлов усадил её на землю, расстегнул ветровку и, не взирая на слабые протесты, размотал сбившийся с плеча бинт. Под повязкой зеленело нечто ботанического происхождения.
- Так! А это что ещё за гербарий? – он повысил голос, ставший на мгновение стальным.
- Подорожник… – чуть слышно ответила она.
- Ну и зачем он нам понадобился? – Сергей осторожно снял приложенные к ране листья. При виде воспалившегося шва выражение его лица не изменилось, только голос стал напряжённым.
- Почему сразу не сказала?
Девушка виновато улыбнулась.
- Думала обойдётся...
- Думала она! – передразнил Светлов. Потом быстро собрал жменю хвороста, поджёг и, потрогав пальцем лезвие ножа, сунул его в огонь. – Я только сниму шов, чтобы дать отток, – заметив в её взгляде страх, предупредил он, – ...Ты меня слышишь?
Кивая, Ира стала отступать назад.
- Иван, – тихо окликнул Сергей.
Обвившая талию ручища, стальным обручем сковала подреберье так, что стало трудно дышать. Ира замерла в оцепенении, потом дёрнулась, попытавшись высвободиться. Но железная хватка даже пошевелиться не позволила.
- Не бойся, у доктора лёгкая рука, – в грубом голосе Лешего улавливались мягкие нотки, – Нельзя сейчас, девонька, расклеиваться – не время! Вот вернёшься домой – тогда можешь сразу на бюллетень. А сейчас – нет!
Сам-то он хоть верит в то, что говорит?.. Вернёшься домой!... Надежда, теплившаяся в ней ещё вчера, постепенно угасла, растворившись в отчаянии. Как будто дурной сон. Как будто не с ней. Всё смешалось в водовороте блуждающих в голове мыслей.
Человек, о котором она грезила столько лет, предстал перед ней совершенно другим. Ни тот блистательный доктор, господствующий в операционной – хозяин, царь и Бог. Ни тот улыбчивый завсегдатай бильярдного клуба, потягивающий коньяк перед барной стойкой – эффектный такой, ухоженный... Другой. Теперь в нём было что-то пугающее... И, если прежде, ловя на себе его случайный взгляд, она чувствовала, как трепещет ликующее сердечко, то теперь оно сжималось. Съёживалось, слово зверюшка, попавшая в капкан.
Когда он приблизился, такой заросший, широкоплечий, значительно превосходящий её в росте, она стиснула зубы и, напрягшись всем телом, ещё сильнее вжалась в грудь державшего её Ивана.
- Ты что ж теперь, шарахаться от меня будешь? – Сергей смотрел на неё с улыбкой, и говорил так буднично, будто они на пикник пришли, а не блукали по бесконечному лесу, скрываясь от разыскивающих их бандюганов, – Если страшно – отвернись!...
Мозолистая ладонь Лешего накрыла её лицо, прижав щекой к куртке.
Рука у Светлова, действительно, оказалась “лёгкой”: он не причинил ей боли. И всё же, хоть и улыбался, стараясь подбодрить девушку шутками, вид у него был обеспокоенный.
- Ей отдохнуть нужно, – ответил Сергей на вопросительный взгляд Лешего. Тот согласно кивнул.
- К вечеру до старого урочища доберёмся – там и воды накипятить можно и перевязку сделать... там и заночуем.
Наконец, за стеной деревьев показались очертания бревенчатой постройки.
- Лет двадцать назад тут лесничество было. А срубом и доныне охотники пользуются, как перевалочным пунктом. Порядок поддерживают, у них тут и провианта запас кое-какой имеется всегда… – Иван сбросил рюкзак и, перекинув через плечо ружьё, велел им подождать. – Схожу, посмотрю – мало ли что…
Светлов довёл выбившуюся из сил девушку до поваленного дерева.
- Передохни чуток.
Ира кивнула, подняв на него виноватый взгляд.
- Замучились вы со мной…
- Слушай, – возмутился Сергей, – будь так любезна, «выкать» перестань!.. Слух режет, честное слово!
В ответ она только улыбнулась.
- Я попробую…
Леший вернулся минут через десять.
- Всё спокойно, пойдёмте.
Некогда добротный дом, выстроенный по принципу «без единого гвоздя», казалось, от старости врос в землю. Бревенчатая стена с одной стороны была полностью покрыта бархатистыми блямбами мха и лишайников.
Чтобы пройти через низкую дверь, пришлось пригнуться. Мрачная обстановка внутри – под стать суровости здешних мест. Железная кровать с продавленной сеткой, закиданная протёртыми одеялами, деревянные нары в углу. На дощатом столе – прикрытая пожелтевшими газетами кухонная утварь – две кружки, несколько железных мисок, закопчённый котелок. Пропустив их вперёд, Иван проверил на двери ржавый засов.
- Располагайтесь. Не «люкс», конечно, но для ночлега вполне годится, – потом снял с гвоздя старый, изъеденный молью тулуп, выйдя за дверь, выбил из него пыль и кинул поверх одеял. – Так, может, помягче будет…
Пошатываясь, Ира добрела до койки. От усталости она еле держалась на ногах. Заскрипела железная сетка, в нос пахнуло отсыревшей ветошью... но ей уже было всё равно. Едва щека коснулась жёсткой овчины, девушка повалилась в бездну глубокого и тревожного сна.
На примусе сердито клокотал закопчённый котелок. Иван выгреб из кармана жменю каких-то трав и листьев и бросил их в воду. Воздух, пропитанный крепким запахом замшелой древесины, наполнился лёгким ароматом мяты.
- Сейчас настоится чаёк – к утру всю её хворь, как рукой снимет.
Сергей коротко кивнул. Трудно было сказать, согласен он с этим или нет.
- Я смотрю, не очень-то современная медицина природе доверяет, – расценив его молчание, как сомнение, продолжил Иван, – А зря! Когда я на лесоповале работал, докторов у нас не было, только этим и спасались: чабрец, мята, боярышник – считай, вся аптека под рукой!..