Улыбающиеся жена и дочь смотрели на него с небольшой фотографии. Его королева и маленькая принцесса... Снимок пятнадцатилетней давности...
Тогда у него было всё, о чём только можно мечтать: любящая женщина, которую он боготворил. Юная – намного моложе его... Женщина, подарившая ему дочь – эту кроху зеленоглазую... Только счастье продолжалось недолго: наверно там, в небесной канцелярии, решили, что не заслужил он его, счастья этого.
Жены не стало пятнадцать лет назад. Её сбила машина прямо на пешеходном переходе в ста метрах от дома... Водителя, скрывшегося с места происшествия, так и не нашли... И это не было случайностью. Это было предупреждением: не терпят верхушки криминальных иерархий, когда им кислород перекрывают! А уж исполнители в паутине грязного бизнеса – профессионалы!
Тогда у него хватило сил не сломаться, и тоненькой ниточкой, удержавшей его в этом мире, была семилетняя девочка – его дочь...
И вот всё повторилось сначала. Только в уже более жестокой и изощрённой форме.
... В тот вечер домой Ира так и не вернулась. Звонки друзьям и знакомым тоже не дали результатов. И толку-то, что все связи подключены были: девушка словно в воду канула...
Что он пережил за это время – одному Богу известно: три дня в аду гореть заживо – какой рассудок это выдержит?.. И лишь на четвёртые сутки неизвестность обрела свою истинную страшную форму: оставленный кем-то в почтовом ящике конверт с диском...
Он прекрасно понимал: без “своих” дело не обошлось. Пытался сопоставить какие-то факты, найти хоть мизерную зацепку, но... тщетно!.. Сходя с ума от горя, ещё и ещё прокручивал диск, где девочка его с переполненными ужасом глазами кричала: “Папа!..Папочка!”
От него требовали невозможного: остановить запущенный механизм было не в его силах... А если б были полномочия такие?.. Поступился бы честью офицера?.. Не исключено, что да: ну не мог он больше с честью дорогих людей терять!..
Безысходность душила похлеще неизвестности: бессилен! Абсолютно! Дитя своё защитить бессилен! Слишком уж дорогой ценой звёзды на погонах оплачены! И вот с рассрочкой в пятнадцать лет выставлен новый счёт!
Он слишком хорошо знал законы наркобизнеса, чтобы недооценивать степени риска. Законы жестокие, безжалостно сметающие на своём пути всё, что являет собой потенциальную угрозу этому обособленному миру, где правят деньги.
Против отлаженной системы в одиночку не выстоять. Он это понимал, как понимал и то, что ставит на кон, нарушая предъявленные ему условия... И, тем не менее, на следующий день он показал видеозапись следователю.
Дело было переквалифицировано на “удержание в заложниках”. Механизм следствия заработал в новом направлении. Криминалисты, дотошно изучившие видеозапись, хмуро отмалчивались: никакой зацепки.
А сегодня... едва порог кабинета переступил – свёрток на столе увидел... а там блузка её, вся в крови, и послание, на принтере распечатанное, перечеркнувшее последнюю надежду: “...В трясине её могила. Ты сам сделал свой выбор, полковник! До встречи в аду!..” Экспертиза подтвердила: следы крови на одежде принадлежат разыскиваемой...
“...Что ж ты, старик, наделал! – мечась по кабинету, шипел его зам Астахов, – Структура эта существовала и будет существовать и, заметь, процветать, в отличие от тебя!.. Не дойдёт по назначению эта партия – дойдёт следующая!.. А вот детей наших государство нам уже не вернёт!..”
Защёлкнув магазин, он стиснул в кулаке рукоятку пистолета. Как будто руку другу пожал: с благодарностью... за его существование... и, сняв с предохранителя, положил перед собой.
”...Давай, брат, на посошок...- залпом осушив наполненный стакан, убрал со стола бутылку и ещё раз бросил взгляд на фотографию, – ...Знаю: бог мне этого не простит... Только б вы, мои хорошие, простили!..”
...Из прихожей донёсся приглушённый звук – как будто ручка входной двери щёлкнула. Вряд ли показалось: он ведь сам открытой её оставил... Наверно сосед решил заглянуть, будь он неладен...
Подавив судорожный вздох, прикрыл бумагами лежавший на столе пистолет...
Отчётливый щелчок теперь уже захлопнувшейся двери заставил снова прислушаться. Легкие, чуть шаркающие по ламинату шаги пересекли прихожую... И голос послышался, позвавший, словно эхо издалека... из другого мира!..
Сердце судорожно передёрнулось. Сжалось и замерло, не желая кровью наполняться... как будто опасаясь стуком своим галлюцинацию эту спугнуть. За витражом двери скользнула тень... Нереальная, словно призрак, замерла на пороге хрупкая фигурка.
Считанные секунды... и сердце сделало толчок...потом ещё один, рваный, болью отдающийся где-то там – внутри...
- Папка!.. Папочка!..
Шагнул, было, навстречу, да так и замер, протягивая руки, готовый на колени перед ней рухнуть...
Ира бросилась в его объятья. Словно слепой, прикасался он к её лицу, шее, плечам, будто желая убедиться, что это не сон.
- ...Девочка моя... Доченька... - прижимая своё дитя к груди, этот суровый мужик плакал, словно пацан, не стесняясь своих слёз. Не сразу заметил он стоявшего на пороге человека... Лишь только, когда глаза поднял, богу благодарность вознося...
Встретившись с ним взглядом, незнакомец молча кивнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Сергей сбежал по ступенькам крыльца к стоявшей у подъезда машине.
- Поехали, Андрюха, – подгоняемый безудержным желанием побыстрее попасть домой, торопил он Волкова.
Тот повернул в зажигании ключ и машина, плавно тронувшись с места, свернула в арку.
- Сперва ко мне заскочим – один чёрт по пути...
- Давай только побыстрей, – согласился Светлов, взглянув на время, высветившееся на табло автомагнитолы: без четверти два...
События последних шести часов не укладывались в голове: как-будто из иного мира вернулся, вроде бы, в привычную жизнь. Да только теперь другими глазами вокруг смотрел. Многоэтажки , проносящиеся мимо, казались какими-то нерационально громоздкими, а городской шум безжалостно резал слух. Всё-таки, чувства имеют свойство обостряться.
Быстро, без пробок, проскочив несколько перекрёстков, они свернули во двор старой хрущёвки. Размеренный рокот двигателя смолк.
- Идём со мной, – кивнул Андрей, выходя из машины, а сам даже взгляда в его сторону не повернул. Такое поведение невольно настораживала. Глубоко в подсознании шевельнулось мерзкое предчувствие чего-то нехорошего.
- Некогда мне, Михалыч, по гостям расхаживать...
- Идём, – настойчиво повторил Волков, - Разговор есть... – и, не оборачиваясь, направился к подъезду.
Внутри похолодело. Мысли, которое он упрямо гнал от себя все эти дни, грозились обрести зловещую материальную форму. Стараясь не строить пустых догадок, Сергей вышел из машины и последовал за ним.
- ...Руки, Светлов! Руки убрал!.. – сурово повторил Андрей, скрестив холодный взгляд с обезумевшими глазами, – Не время сейчас силами мериться!...
- Почему сразу не сказал?..- Сергей, ещё жёстче вцепился в ворот его рубашки, - Почему?..
- Что бы это изменило? – пристальный взгляд, штопором вонзившийся в самое сердце, вернул способность соображать. Тяжело дыша, Светлов разжал побелевшие пальцы.
- Когда?.. – только и смог выдавить из себя, борясь с захлестнувшей лавиной отчаяния.
- Вчера днём.
В наступившей тишине размеренно тикали настенные часы, равнодушно отмеривая мучительные секунды его личного ада.
- Что тебе известно? – устремив застывший взгляд в пустоту, хрипло выдохнул он.
- Только то, что сказал, – Андрей пересёк комнату и остановился напротив окна, глядя на беспечную детвору, носившуюся по площадке, – ...И я уверен – ты знаешь гораздо больше!
Светлов молчал.
- Говори, мать твою!.. – с силой грохнув ладонью по подоконнику, рявкнул Волков. Встряска возымела действие, заставив выйти из ступора.