- Пиротехник, твою дивизию!..- проворчал Силантьевич.
- Это для подстраховки, – невозмутимо пояснил Андрей, – На случай, если потребуется отвлекающий маневр. А ты, Серёга, – окликнул он Светлова, – пока я тут прикладным искусством занимаюсь, план территории нам набросай...
Сплюнув на землю, Волков подставил под шланг банку. В воздухе запахло бензином.
- Давненько хренью такой не занимался, – проворчал он и, отмерив половину посудины, выдернул трубку из бака, после чего долил ацетоном и, закрутив крышку, встряхнул содержимое.
Присев на сложенные стопкой кирпичи, накидал в смесь раскрошенный пенопласт. Методично помешивая, наблюдал, как полистирол тает в растворителе. Время от времени подбрасывал новые куски, до тех пор, пока источавшее резкую вонь содержимое не превратилось в густеющую массу. Потом всыпал туда серебрянки и ещё раз тщательно взболтал.
- Пожалуй, это самый чистый и самый доступный способ изготовления напалма, – рассуждал он, аккуратно разливая полученную смесь по водочным бутылкам, – Никаких тебе масел, никакого кипячения...
Закрутив крышки, обтёр ветошью руки. Светлов молча протянул ему скрученный из селитрованной бумаги жгут. Обернув фитиль вокруг горлышка, Андрей надёжно зафиксировал его изолентой, приладив для надёжности пару охотничьих спичек.
- А теперь, помимо своих неоценимых стратегических качеств, – полюбовавшись на свою работу, отметил он, – наша зажигалка к тому же, удобна обращении.
Утонувший в темноте флигель чёрным пятном вырисовывался в глубине участка. В центре, перед освещённым фасадом дома на ступенях крыльца курил охранник. Со стороны глянешь – безобидный малый, если б не автомат наперевес... Дальше забор, отделяющий стоянку лесовозов. Там всё фонарём освещено, и караул, наверняка, приставлен... А вокруг лес...
Жестом Андрей дал команду “расходимся”. За исключением заранее продуманных позиций, чёткого плана не было. Проработали несколько возможных вариантов, поспорили, взвесили все “за” и “против”, но ни к чему определённому так и не пришли. Оставалось одно – действовать по ситуации. На этом ещё по пути и порешили.
“С богом, мужики”, – проводив взглядом бесшумно растворившиеся в темноте силуэты, подумал он и, держа автомат наготове, двинулся к флигелю.
Дом стоял погружённым в полный мрак, но входная дверь оказалась не запертой.
Не теряя времени на раздумья, поднялся на второй этаж. Знакомая комнатушка, едва освещённая светом луны, пробивающимся сквозь штору, была пустой. Убедившись, что и в соседней комнате никого нет, стал спускаться вниз.
...Лестница, коридор, подсобка – ни звука, ни души... Дверь кухни приоткрыта. Вошёл внутрь, огляделся. Да только что в темноте этой непроглядной увидишь? А ощущение такое, что не один он тут... Что-то подсказывало об этом... что-то на уровне подсознания... Запах крови! Точно! И только подумать успел...
- Док? – окликнул из темноты знакомый голос.
Сергей обернулся. В трёх шагах от него, на полу, прислонившись спиной к ножке стола, сидел Семён, щурясь от направленного в лицо фонаря. В неестественной позе сидел и пошевелиться даже не пытался. В кулаке нож стиснут, а по дощатому полу расползалась тёмная, почти чёрная в скупом свете кровь. И рука исполосована от локтя до самого запястья. Вскрылся со знанием дела – вдоль вен, чтоб наверняка.
Светлов и сам толком не понял, за каким его торкнуло подойти.
- Что, не живётся, придурок? – поискав взглядом, сдёрнул с окна занавеску и, разорвав пополам, приподнял обвисшую плетью руку.
- Зачем, док? – заперхал Семён, – Мне всё-равно не жить – за девочку эту хоть тут , хоть там порешат!.. Так какой смысл?.. Оставь меня...Я лучше сдохну, как собака, но на зону не пойду! Хотя, один хер, меня и из сизо живым не выпустят, за ментовскую-то дочку!
- Молчи, идиот, – затягивая жгут, цыкнул Светлов. Семён поморщился от боли.
- И не боишься ведь, что у меня перо в руке...
- Я уже, Сём, своё отбоялся!.. – вставая, ответил Сергей.
- Мужик!.. – тихо выдохнул тот. Положив нож рядом с собой, с трудом дотянулся до кармана и вынул ключи. – Тут не ищи – в бане он... Да поторапливайся, если опоздать не хочешь!..
Светлов молча взял протянутую связку.
- Смелый у тебя пацан, Серёга! Настоящий пацан! Мне бы сына такого!.. – провожая взглядом удаляющийся силуэт, бросил Семён вслед.
В темноте негромко скрипнула закрывшаяся дверь.
“Это ж надо было, – усмехнулся он, – Уйти, чтобы вернуться!.. Кто тебя, док, после этого везунчиком назовёт!” – и, дотянувшись, развязал зубами затянутый на узел жгут.
Пространство от флигеля до бани удалось пересечь незамеченным: на руку играла темнота да ещё, пожалуй, то, что охранник на освещённой террасе караул нёс. В таких условиях шанс увидеть что- либо на расстоянии больше десяти метров сводился к нулю. Да только один ли он тут, охранник этот – вот в чём вопрос. Но Силантьевич условленных сигналов не подавал, значит оставалась надежда, что всё чисто.
Ключ из связки подобрал со второй попытки – уже, считай, повезло: наощупь ведь всё, вслепую... Опасаясь любого постороннего звука, приоткрыл входную дверь. Та не скрипнула даже: видать, Семён за порядком тщательно следил. Ступив в предбанник, огляделся: свет уличного фонаря, проникавший сквозь небольшое окошко, скупо освещал пустое помещение. Держа автомат наготове, открыл следующую дверь.
Здесь окон не было, и он позволил себе зажечь карманный фонарь. Берёзовые веники, развешанные под потолком, отбросили на стены какую-то зловещую лапчатую тень.
И тут, на деревянной скамье увидел его. Мальчонка спал, подложив под щёку ладошку. Он склонился над ним, собираясь взять на руки... и только сейчас заметил на другом запястье наручник, пристегнутый к лаге банной скамьи. Иных вариантов, как выломать её к чёртовой матери, не было. Но попробуй не устроить при этом шума!..
Коснувшись, провёл ладонью по волосам, тихонько позвав по имени. Илья открыл глаза: ни испуга, ни удивления. Улыбнулся только, да ручонкой за шею обняв, к щеке колючей прижался.
- Я знал, что ты придёшь... – и опять вырубился, толком так и не проснувшись.
Пришлось снова тормошить его. На этот раз попытка увенчалась успехом. Долго объяснять, что к чему, не потребовалось: в экстремальной ситуации у детей инстинкт самосохранения срабатывает чётко.
Сергей обмотал руку мальчика каким-то, подобранным здесь же полотенцем, чтоб хоть немного удар смягчить.
- Готов?
Илья кивнул.
С первой попытки лага не поддалась: прочный брусок – видимо, по всем правилам обработанный. Со второй чуть “задышала” и только. Зато грохоту наделал, будь она неладна! Поняв, что без подручного инструмента не обойтись, вернулся в предбанник. Теперь темно тут было, как в погребе. Всё потому, что фонарь уличный , тот, который стоянку ещё десять минут назад освещал, больше не горел. Хочешь – не хочешь – пришлось свой карманный включать. Буквально на несколько секунд, чтоб оглядеться.
Топор, стоявший в углу, бросился в глаза сразу. Самое то, что нужно! Взяв его, поспешил обратно.
- Сейчас, Илюш, высвободим тебя. Теперь уж точно получится...
С улицы донёсся звук какой- то возни: будто дверь входная открылась... или открыли...Видимо, блики света не остались незамеченными. Сергей потушил фонарь.
- Тихо! – шепнул он мальчику и, шагнув к двери, затаился у входа, держа ствол наготове.
- Что за чёрт!.. – послышалось за дверью, – Кто там? Ты, что ль, щенок, не угомонишься?
Из предбанника донеслись тяжёлые шаги. Мужика, появившегося на пороге, он встретил прикладом. Оглушённый, тот отшатнулся, но на ногах удержаться всё-же сумел. Светлов вовремя за руку его перехватил, ствол в сторону отведя. Короткая схватка вслепую, короткая автоматная очередь в деревянный пол (успел-таки, гад, выстрелить), крепкий мат... Второй удар по затылку утихомирил его окончательно.
Выдернув из ослабевших пальцев ствол, Сергей зажёг фонарь и, мельком взглянув под ноги, перешагнул распластавшееся на пороге тело.
- Как ты, Илюш? – окликнул он притихшего мальчика, – Порядок?