Линн заскрипела зубами и поспешила уйти, так как не чувствовала себя способной встретить посетителей улыбкой.
* * *Хозяйка Грега испытывала антипатию к громкой музыке и слишком громко включенному телевизору. Это было выражение миссис Минот — «испытывать антипатию», и она очень педантично демонстрировала эту «антипатию», он точно знал тот уровень громкости, который заставит ее снять трубку телефона.
На самом деле ему тоже не нравился громкий звук, но это было удобное средство, которое служило сразу нескольким целям.
Это приучало ее к тому, что самый страшный грех, который может совершить ее верхний жилец, — это производить шум.
Это отвлекало ее внимание от других его странностей, таких, как отсутствие гостей, личной почты и телефонных звонков — хотя, будучи человеком осторожным, он от случая к случаю инсценировал последнее.
И это давало миссис Минот повод общаться с ее очаровательным, обходительным квартиросъемщиком. Никто лучше Грега не знал, насколько необходимо ей было это общение, и он старательно устраивал для нее подобные поводы.
У него вовсе не было никаких планов относительно милой дамы. Его устраивало нынешнее положение вещей. Всегда прекрасно иметь сверхреспектабельную хозяйку, чьим положением можно воспользоваться и самому.
Сейчас он слышал, как она ходила внизу. Она красила волосы; он чувствовал запах химических препаратов. Он всегда внимательно следил за ее занятиями подобного рода. Было полезно знать, когда она предпочитает держаться подальше от окон и дверей.
Он зажег еще одну лампу, потом передумал и выключил ее. Сегодня вечером лунный свет был теплым и светло-желтым. Он освещал все небо и отражался в рождественских фонариках, которые Грег не снимал с пальмы в течение всего года.
Скоро наступит время зажечь их.
Он знал, что Линн любит Рождество. Она рассказывала ему об этом.
Вряд ли оно понравится ей в этом году.
Он уютно устроился в своем любимом кресле.
Интересно, где в эту минуту находится Линн? Он любил представлять свою Звезду дрожащей и взволнованной. Сейчас она, наверно, близка к паранойе, видя, как ее друзья и коллеги отступаются от нее.
Его возбуждала даже мысль о том, какие планы он разработал для нее. Она просто не подозревала, чего ей нужно бояться, так как не имела ни малейшего представления о его многогранных способностях.
Он получал громадное удовольствие от того, как с каждым разом понемногу раздвигались границы его умения.
Он изучал этот процесс также кропотливо, как стеклодув изучает свое ремесло — правда, наставника у него не было. Только его собственные эксперименты и ошибки.
Начиная с маленькой Даниты.
Тогда он еще не знал, что ему надо, считал, что каждый этап этого дела был целью… пока не открывал возможность следующего этапа.
Таким образом он открыл для себя, что самый лучший этап — это пустыня, вершина горы.
Заставлять их пробиваться к свету, как это делают сорняки, когда ты отодвигаешь придавивший их камень. Никакого спасения. Рабы твоей воли.
С Данитой он был очень неуклюж. Это простительно; откуда ты можешь знать, куда ты должен прийти, если ты там никогда не был? Но, руководствуясь лишь своим инстинктом, он сумел добиться чудесного результата. К концу их истории она двигалась, полностью подчиняясь рывкам тех невидимых нитей, которые он держал в своих руках, она превратилась в проклятого Богом бродягу, ее юная красота была разрушена страданием, которое съедало ее.
Он изменил ее.
* * *— Он стащил бирку в почтовом отделе одного офиса на бульваре Голливуд, — сказал Майк, разбирая бумаги на своем столе и одновременно разговаривая с Линн. — Почтовый отдел принадлежит бухгалтерской фирме. Они хранят заранее отпечатанные счета для воздушной экспресс-почты на стойке. Наш клиент мог просто зайти, взять один и выйти на улицу. Они не досчитались только одного счета.
Они еще немного поговорили. Он снова расспрашивал ее о некоторых деталях того, что происходило раньше.
— Я столько раз это рассказывала, — сказала она. — Откуда здесь взяться чему-нибудь новому?
— Не говорите об этом с такой уверенностью. Важные детали могут проявиться подсознательно.
— Я могу рассказать вам об одной важной детали Я знаю, как он скопировал мой почерк.
Делая этот звонок, Майк не воспользовался автоматически записывающей линией, но сейчас он нажал кнопку своего личного записывающего устройства. Услышав едва различимое всшш, возникающее при вращении катушки, он спросил: