Событие, в общем – то, заурядное, и, даже если оно и было доказанным фактом, то ни общество, ни армию не возмущало. И я не мог понять, почему? Вернее, я понимал, но хотел услышать подтверждение своим мыслям. Искал оправдания себе как русскому офицеру, который ничего не может сделать, которого несет этот мутный коррумпированный поток в омут, в бесстыдство, в бесчестие. И как только я узнал, что передо мной генерал, пусть и отставной, то сразу был готов набить ему морду. Просто так, по старой доброй русской традиции, потому что должен быть выход, окончание, точка. Похороны должны заканчиваться пьяными поминками, чтобы не висела эта тоска над душой дальше. Танцы – обладанием желанной женщиной, чтобы не мучила потом мысль, что мог, а не сделал. И, конечно, неслужебная встреча с генералом – битьем ему морды как внесение крупного вклада в развитие наших вооруженных сил, чтобы хоть настрой на дальнейшую службу и жизнь сохранить.
Мог и сделал. Я начал его задирать, тем более, что это был не тот тип дряхлого генерала в кителе с подогревом, со свитой поваров, массажисток, адъютантов, чистящих ему сапоги, несмотря на погоны подполковников. Передо мной сидел нормальный, крепкий мужик, знающий себе цену и, как оказалось, другим тоже. Вообще, встреча с умным человеком – большая удача. Умные не хотят говорить с остальными, отдавая все на откуп телевидению, радио, печати, но это совсем не то. Умные наблюдают за нами, не дают совсем упасть, но не дают и высоко подняться. В России, правда, бывают срывы, но тут виноваты дороги. Хорошие дороги сокращают время до встреч между глупыми и умными, многое может происходить по-другому. Ведь только дураки и дороги – суть национальной трагедии: пока умный из Москвы доедет до Даурии или наоборот, там уже непоправимое успеет произойти.
Если бы мы встретились в другом поезде, разговора бы не получилось. Но «Даурия» – это не просто поезд, это поезд вне времени, вне наших желаний. Беседа прошла все-таки мирно:
– Вы хотите знать, что происходит?
– Нет, я просто хочу знать, что об этом думает отставной генерал.
– Ничего нового. Меня, как бывшего офицера, угнетает не сегодняшняя армейская нищета, а настроение моего сына, его друзей-сослуживцев. Они одурели до такой степени, что в общежитии из пяти этажей с первых трех выносят мусор в подвал, с верхних двух – на крышу. Им лень выйти из подъезда и дойти до мусорного ящика. И живут они между этим дерьмом отупевшие, одичавшие…, золотые погоны. А что касается обвинений в адрес министра обороны, вы, как я вижу, на скандал напрашиваетесь, именно с этой стороны видя все зло в высшем командовании. Это не совсем так. В России принято с самого низа народного показывать пальцем на руководителя, министра и говорить – вот они, главные воры, «рыба с головы гниет».
С другой стороны, любой человек считает себя способным навести порядок – лишь бы дали волю. Сегодняшний министр обороны воплотил в себе обе эти стороны: с одной стороны, искреннее желание перемен с «колокольни» маленького человека; с другой, видимо, совсем одуревший от открывшихся возможностей министр. Когда наш русский человек попадает из грязи в князи, он сразу же начинает реализацию открывшихся возможностей. В России не ворует только ленивый, еще, наверное, глупый. Но если в гражданской жизни быстрый взлет может быть и не так губителен, заметен меньше, то в армии, прежде чем стать капитаном, надо командовать ротой, майором – батальоном, полковником – полком, лучше дивизией, а министром – округом, и не один год. И дело здесь не только в уважении к послужному списку.