Тогда Молдер осторожно отобрал у женщины снимок, перевернул изображением вниз.
– Хорошо, – сказала наконец Люси. – Они снимали школьников… А от меня-то что вам нужно?
– Да просто расскажите мне, что вы сейчас переживаете. Ведь когда рассказываешь, на душе становится легче.
Люси опять долго молчала, не поднимая головы. Потом глянула на Молдера. Глаза ее вновь были глубокими и круглыми.
– Я чувствую, будто со мной все это происходит заново.
– Так вы действительно ощущаете, что переживает эта девочка? – оживился Молдер.
Женщина отчаянно замотала головой:
– Я не хочу, не хочу проходить через все это во второй раз!
– Люси! – с не меньшим отчаянием сказал Молдер. – Поймите!.. Эмми нужна ваша помощь!
– А я ничем не могу помочь вашей Эмми! – Голос опять стал равнодушным.
Молдер скрипнул зубами, сжал кулаки, но сдержался.
– Послушайте меня, Люси! Вы, в конце концов, не можете не понять…
За окном послышался шум подъехавшей машины.
Молдер встал с кровати, подошел к окну, раздвинул жалюзи. И увидел Уил-брука, Скалли и еще нескольких человек. Их намерения были ясны и ребенку. Молдер закрыл жалюзи и повернулся к Люси:
– Подождите здесь немного, ладно? Когда он исчез за дверью, Люси встала и, в свою очередь, раздвинула жалюзи на окне. То, что она увидела, превратило ее в затравленное животное.
Оказывается, на улице шел дождь, потому что Скалли держала над головой зонтик. Целеустремленная походка Уолта Уилбрука не предвещала бы ничего хорошего даже Микки Маусу.
Молдер встретил вновь прибывших на крыльце:
– Что происходит?
– Мы приехали арестовать Люси Хаусхолдер, – коротко ответил Уилбрук, обошел Молдера и зашагал дальше.
– Почему? – бросил ему в спину Молдер.
– Я думаю, вы и так знаете – почему! – сказал Уилбрук, не останавливаясь.
– Не понимаю! Что за чертовщина! – Молдер бросился следом, но Скалли схватила его рукав.
– Подожди-ка секунду!
Молдер остановился. Скалли сложила зонтик.
– Послушай, Фокс… В общем, кровь на фартуке Люси Хаусхолдер оказалась идентичной с кровью Эмми Джейкобе. Фартук официантки был в крови похищенной девочки. Вот тебе и прямой ответ!
– Ответы часто бывают кривыми! – Молдер бросился вверх по лестнице. – Люси тут не при чем, вот увидишь!
– Фокс, это же неопровержимое доказательство! – крикнула Скалли.
Молдер не слышал ее. Он мчался по коридору, пытаясь догнать Уилбрука, объяснить, переубедить, доказать.
Из комнаты Люси донесся звериный рык:
– Агент Молдер-р-р!.. Фокс влетел в комнату:
– Что случилось?
Уилбрук встретил его грозным взглядом:
– Где твоя Хаусхолдер?! Молдер растерянно огляделся:
– Только что была здесь.
– В самом деле?! =– Уилбрук надвигался на него, как торнадо на обреченный город. – Так, может, ты мне ее покажешь?!
В комнату ввалились остальные агенты. Молдер снова огляделся.
Одинокая фотография Карла Уэйда все так же лежала на кровати, изображением вниз. Белый прямоугольник на голубом фоне…
А Люси исчезла.
– Ну, пожалуйста, мистер, – сказала малышка дрожащим голосом. – Я пить хочу!
Карлу было жалко ее. Но непослушание должно быть наказано.
Непослушных детей всегда наказывают. Именно так, давным-давно, поступала с Карлом его мать. Конечно, мучить жаждой жестоко. Но он не знал, как еще можно наказать беглянку. Если б кто-то мог подсказать! Увы, помощи ждать не от кого! Не от копов же, в самом деле!..
– Не нужно было убегать, – пробормотал Карл. – Я ведь о тебе заботился. Я думал, ты это понимаешь. Почему ты сбежала?
Малышка смотрела на него круглыми глазами, и в них не было ничего, кроме отвращения и страха.
– Прошу вас, мистер, – взмолилась она. – Дайте мне воды.
Ну почему они все такие непослушные? Почему так упорно хотят убежать?.. И та, первая, которая жила у него много лет назад. И эта!.. А ему всего-навсего надо, чтобы его любили. Разве это много? Разве это страшно и отвратительно?
– Не нужно было убегать. Малышка заплакала:
– Пожалуйста. Я так хочу пить! Ее плач разрывал Карлу сердце.
И он не устоял. Выбрался из подвала, зачерпнул пластиковым стаканом воды из ведра, вернулся назад, поднес стакан к ее губам.
Малышка пила с жадностью, захлебываясь. Потом поперхнулась, долго и надсадно кашляла. Прокашлявшись, вновь посмотрела на него с мольбой.
– Я хочу к маме. Я не хочу здесь умереть. Прошу вас, выпустите меня, мистер. Не дайте мне умереть.
И вновь в Карле проснулось бешенство. Как вчера, на дороге. Он сжал стакан так, что тот превратился в комок.