Валерий Григорьевич вроде бы озаботился просьбой Галины Тарасовны, пообещал выяснить, что там произошло. А что он мог еще ей сказать? Что он не тот генерал, который напрямую командует войсками? Или то, что ему в последнее время вообще не доверяют, и скорее всего он один из вероятных кандидатов на скорое увольнение? Хорошо если вообще крайним не назначат, и не свалят на него вину за низкое морально-психологическое состояние в войсках…
Галина Тарасовна после звонка Чмутову, по его тону сразу поняла что, несмотря на обещания, он вряд ли что-то сможет выяснить про мать достаточно быстро. Более того она осознала, что ему просто не хочется заниматься этим хлопотным делом. Все это словно выбило какую-то «опору» в ее сознании. Вся жизнь, все, что она в ней делала, вдруг потеряло всякий смысл, в связи с возможной потерей матери и родного дома. Она обычно с Леонидом почти каждый год приезжала к матери, приезжала к себе домой, на родину. Там она с гордостью хвастала перед знакомыми и соседями, что живет в Москве. Мать, хоть и не изжила былой неприязни к кацапам, тоже любила прихвастнуть:
– У мене оби дочки в Москви живуть.
Действительно живут. Но как, что имеют, нажили за жизнь? У Оксаны хоть имеется трехкомнатная квартира в Виннице, в которой сейчас живет ее дочь. А у Галины, ее семьи? Если разрушен, или сгорел родительский дом, у них получается вообще ничего нет!… Живут в Москве? Живут, но где? Оксана в большой квартире хозяев, у которых работает прислугой, хоть она сама себя гордо величает экономкой. А Галина с семьей вот уже десять лет мыкается по съемным квартирам. А сколько нервов стоит этот съем квартиры. С нее в любой момент могут и хозяева выгнать, и участковый постоянно придирается, деньги жмет.
Cемья Прокоповых снимала трехкомнатную квартиру в одном из спальных районов юго-востока Москвы. Вернее, они снимали там две комнаты, а в третьей были свалены вещи хозяев. Хозяева простые москвичи, немолодые брат с сестрой, которым эта квартира досталась по наследству от их родителей. Брали они по московским меркам не так много, по 800 долларов в месяц. Тем не менее, для семьи Галины Тарасовны, то был немалый расход. До Москвы они пытались устроиться в Курске, куда приехали из Донбасса в 2002 году, вслед за родственниками Михаила. К тому времени родственники уже занимались торговлей мясом. Они прописали Прокоповых в Курске, помогли оформить российское гражданство. Все бы хорошо, но на периферии торговля мясом не приносила большой выгоды, ибо население там было в основном бедное и мяса покупало мало. Тогда-то на сходе всех родственников, типа семейном совете, решили попробовать выйти на московский рынок. А кому ехать в столицу, чтобы реализовывать мясную продукцию? Предложили Михаилу. Тогда, конечно, ни он, ни Галина особо не рвались вновь менять место жительства, срывать со школы сына. Но родственники повели себя жестко, дескать, вы еще и здесь не обвыклись, а у нас уже «место нагрето», так что вам ехать удобнее всех. Делать было нечего, не подчинение стало бы черной неблагодарностью за прописку и гражданство. Пришлось ехать в Москву. В отличие от отца и матери Леонид, которому тогда исполнилось 12 лет, в Москву ехал с радостью. Курск ему не нравился, а Москва… Москва она всегда манила прежде всего молодежь.
Ну, а родители ехали в Москву со страхом, знали, что она «слезам не верит», и что жизнь там дорогая, цены запредельные. В том же Курске можно месяц жить на те деньги, которых в Москве и на неделю не хватит. Много возникло по первому времени проблем и со съемом квартиры, и с устройством Лени в школу. Потом стало полегче, но все равно за эти годы не только Галина Тарасовна успела возненавидеть Москву, избавился от детской романтики и Леонид. Михаил Николаевич, тот молча терпел все тяготы и сразу по уши влез в торговые дела на продовольственном рынке. Как ни странно, Галина Тарасовна после нескольких лет московской жизни, вдруг осознала, что жить желает только здесь, в этой ненавистной Москве, даже пусть на птичьих правах. Да, дорогая здесь жизнь, неприятная, тесная, суетливая, плохой климат, тем не менее, в сухом остатке – лучше жизни нет нигде, ни в России, ни на Украине. Да чего там, такой жизни нет в большинстве бывших советских республиках. Недаром же отовсюду лезут именно в Москву, а уж азербайджанцы, армяне и грузины, ради жизни в Москве проявляли просто чудеса находчивости и изворотливости. Так было и во времена СССР, так осталось и в постсоветское время.