Все эти мысли пронеслись у меня в голове в течение каких-нибудь нескольких секунд. Очевидно, что-то отразилось на моем лице: я заметила, как Этьен внимательно наблюдает за мной и улыбается. Я улыбнулась ему в ответ и подмигнула: мол, видишь, каков он в действительности – мой отец! Просто мировой! Так что не унывай. Прорвемся. Все будет хорошо.
У меня возникло странное ощущение, будто мы с Этьеном состоим в родстве: скажем, как кузен и кузина. И сегодня, в долгожданный час, мы собрались у одной из наших общих тетушек, дабы вместе отметить какой-нибудь большой семейный праздник – Жаворонки там или Ярилин день. Царит атмосфера радушия, тепла и приятной суеты, какая бывает, когда все вместе лепят пирожки, украшают стены веточками и вспоминают старые добрые времена. А все лишь потому, что годы, проведенные в воинской части, общие тайны и общее прошлое – все это породнило и сблизило наших отцов и матерей. Кажется, и Этьен чувствует то же самое. Складки на его лбу разгладились, и лицо приняло умиротворенное выражение: ведь мы с родителями поможем ему и ни за что не оставим его. Я сделаю все, что смогу…
Последнюю фразу я произнесла вслух, и Этьен посмотрел на меня глазами ребенка, увидевшего живого Деда Мороза. Я тотчас вернулась в реальность: знал бы мой герой, какой я бываю иногда вредной, ленивой, грустной, скучной, занудной и посредственной! Впрочем, я позабочусь, чтоб он узнал об этом как можно скорее. Пожалуй, устрою-ка я ему проверку на вшивость…
А отец между тем все продолжал нас удивлять.
– Конечно, мы с матерью возьмем на себя часть ваших проблем. В последнее время мы, собственно, только этим и занимаемся. Насчет стабилизации Этьена ты, дочка, не беспокойся. Но каких трудов стоили нам все наши бесполезные попытки свести вас вместе и познакомить, если бы ты знала!.. Да-да, я и Миролада неоднократно прикладывали к этому руку, но все оказывалось тщетно. Пока вы сами… подождите, не все сразу, – выставил отец вперед руки в протестующем жесте, видя, что мы с Этьеном приготовились закидать его вопросами, – да, на самом деле это была наша идея, хотя потом мы и стали сомневаться в возможности ее реализовать. Но я знал, Конкордия, что если вы все-таки встретитесь, то ты непременно захочешь стабилизировать Этьена, подсоединив к нему аккумулятор, магнето и тому подобное. Я ведь слишком хорошо тебя знаю несмотря на то, что вместе мы пробыли совсем недолго. Зато потом, после уходи из жизни, я всегда находился рядом с тобой, хотя ты об этом и не подозревала. И когда Лилиана в очередной раз обнаружила тебя, Этьен, – отец снисходительно улыбнулся моему товарищу, – надо было срочно что-то предпринимать. Ведь твоя мать, Шаровая Молния, не без оснований опасалась вторгаться в твою магнитную сферу, параметры которой могли быть выстроены оборонительно по отношению к ней, ибо если бы она в этом случае попыталась вступить с тобой в контакт, то это стоило бы Земле тысячи жизней вследствие мощного взрыва. Тогда-то у меня и родился план. Я не стал сразу посвящать в него Мироладу: она бы не одобрила его из каких-нибудь этических соображений…
– Глупости! – бросила мая мать.
– …она не из тех, кто любит рискованные предприятия. А посему я ограничился лишь тем, что сказал ей: «Мироладушка, я напал на след Этьена». Тем более что она и так знала об этом от Лилианы. И вот тогда мне пришлось обратиться за помощью к своему старому другу Ивану Гейне…
– К моему отцу? – воскликнул Этьен, и я, сидящая рядом с ним, почувствовала, как напряглась и наэлектризовалась его рука.
А я, в свою очередь, добавила:
– Так Иван все это время находился рядом с нами, поблизости?! Но где именно? Ведь мы вознамерились отправиться на его поиски.
– Далеко ходить не надо, – лукаво подмигнул отец, – помнишь сторожа с автостоянки, – который заметил, что ты часами ошиваешься на заброшенной стройке. Такой любопытный, липучий, везде нос сует. Кажется он тебя, Конкордия, раздражал.