– Иными словами, мы снова возвращаемся к Эрику, – гнул свое Порфирий. – Кстати, вот вам еще вариант: Эрик действует по чьей-то указке. Или заодно с кем-то…
– Исключено, – подала голос Лора, – Эрик никогда в жизни никому не подчинялся и не подчинится, и никогда ни с кем не поделится своими планами!
– Пожалуй, разве что только из чисто стратегических соображений, – подумала я вслух, – скажем, с целью выждать время, дабы затем взять вверх над собственным хозяином и начать контролировать его мозг…
– Чтобы понять мотивы поступков Эрика, необходимо знать, чем, конкретно, он занимается, – резко произнес Себастьян, тряхнув косматой русой головой, и стальные хищные глаза пилота-истребителя блеснули синевой.
– Ну, здесь все элементарно, – откликнулась я, – Эрик организовывает геологоразведочные экспедиции, цель которых – не столько обнаружение полезных ископаемых, сколько, в настоящее время, отслеживание критически опасных и подвижных зон земной коры. Вообще-то мой муж – еще и климатолог, он не просто исследует недра, а… – вдруг я замерла на полуслове, поймав себя на смутных подозрениях – вот оно, недостающее звено! Поздновато что-то меня осенило на этот раз…
Себастьян, тотчас на лету перехватив мою мысль, поспешил высказаться:
– Так что ж тут думать-то? Разумеется, ясно, откуда ветер дует! Выходит, истинная цель Эрика – поддержать и, по возможности, усилить Всемирное Потепление, продлить катаклизмы и всяческие аномалии до завершающей стадии – то есть до полного истощения природных ресурсов России. Когда беженцы выжмут из нас все соки, тогда природный баланс якобы само собой нормализуется, и жизнь возвратится на круги своя. Льды Африки оползут и растают, Америка из ветреной пустыни превратится в зеленый оазис, а Западная Европа поднимется из воды. Богатые переселенцы-эмигранты вернутся на родину, обобрав нас до нитки. Еще и поддержки попросят у исчезающей с лица земли несчастной славянской нации! Как же, мол: подайте на восстановление разрушенного хозяйства! – тут голос Себастьяна перешел на крик, точно он стоял на трибуне, и белое лицо его покраснело до кончиков соломенных волос. – Недавно мне пришлось лететь над Нью-Йорком – представляете: ни одно здание не повреждено, разве что только стекла выбиты. Зато на кадрах, которые американцы демонстрируют всему миру, царит разруха, как после бомбежки! Конечно же, на загородных угодьях фермерам придется заново возделывать земли, но и на этот случай у них в закромах, небось, сполна всякого добра припасено – я уверен. Более того: отдельные поля за полвека настолько обеднели, что ил, нанесенный затоплениями, их почву только обогатит. Словом, и Штаты, и Европа, восстановятся куда раньше, чем мы вздохнем свободно!
Себастьян по материнской линии, как и Порфирий, имел запорожские корни, по отцу – немецкие. Тем не менее, он родился и жил в России, а потому считал себя русским. Приятель его, однако, придерживался куда более либеральных взглядов:
– Мы, россияне, сами во всем виноваты: у нас четверть гектаров земли до прихода беженцев никак не использовалась, – под нос себе пробурчал Порфирий.
– Да ну тебя, Угодник всем и вся! Как народ на Восток заманишь, когда люди по собственной воле то и дело в Москву прутся? – насмешливо возразила ему Наташа, ловко вклинившись в беседу. – Ну, или, по крайней мере, поближе к столице…
– Так ты ж у нас мастер игрищ! Взяла б да организовала свой проект – к примеру, где-нибудь на Чукотке или в Воркуте. Скажем, реалити-шоу «БАМ-два» – как тебе?
– Слушай, Себастьян, уж не думаешь ли ты, что Эрик служит какому-нибудь тайному Ордену или мировому закулисному правительству – может, это они вызвали перемену климата? – громко спросила Наташа, виртуозно уклоняясь от спора с Порфирием и возвращаясь к первоначальной теме разговора.
– Ну, это вряд ли, – рассудил Хартманн, – ни одно правительство не заставит своих талантливых ученых, приносящих доход, заниматься рискованными проектами, опасными как для самого правительства, так и для экономики страны в целом. Никто не станет затоплять собственные острова, виллы и дворцы – это совсем не то, что поджечь склад ради страховки. Да и вообще, ученых, которые много знают, предпочитают держать как можно ближе к себе и подальше от загранпоездок. А в расход пускают разве что цветную рабочую силу, тем более дешевую – ради льготной сыворотки, продляющей жизнь на сотню лет, босяки полезут хоть на урановые рудники. Нет, на неподконтрольные эксперименты с погодой никакая власть не пойдет. На такое способно только частное лицо – больной на всю голову маньяк-авантюрист, владеющий мощными техническими ресурсами.