Тик-так, тик-так, стучало в моей голове, как будто из неё вынули мозг и вставили метроном. Я с трудом открыла глаза. Часы, висевшие на стене, слишком громко отсчитывали секунду за секундой. Я поморщилась. - С пробуждением, - сказал голос, находившийся где-то сбоку. Я повернула голову и увидела мужчину с ирокезом. - Где я? - В лазарете. - Что вам от меня нужно? - Я тебе тут одежду принёс, - он проигнорировал мой вопрос. - Твоя была совсем негодной. Одевайся и пошли. - Куда? - С тобой хотят поговорить. - Кто? - Ты можешь просто делать то, что тебе говорят? Быстро подняла свою задницу и оделась. Жду снаружи. - Козёл, - сказала я по-русски и принялась натягивать армейские штаты и футболку цвета хаки. Я зашнуровала берцы и посмотрела на себя в небольшое зеркало возле двери. Выгляжу как жаба. Я закатила глаза и вышла из лазарета. “Ирокез” уже ждал меня и нетерпеливо велел идти за ним. Я шла, осторожно оглядываясь по сторонам. Вне всяких сомнений, это была военная база. Тут и там были солдаты, они с интересом поглядывали в нашу сторону. Мы вышли на улицу и, пройдя мимо отдельно стоящих строений и больших железных ангаров, вошли в двухэтажное серое здание. “Ирокез” завёл меня в комнату, в которой находились уже знакомые мне люди и усадил за большой стол, на котором передо мной стояла дымящаяся чашка чая. Я вдохнула аромат и неторопливо отпила. Мужчина с бакенбардами постучал пальцами по столу. - Как спалось? - спросил он, посмотрев на меня с прищуром добрых глаз и улыбнулся. - Допрос уже начался? - Это не допрос. - Ладно. Спалось неплохо. - Прости лейтенанта, в вертолёте он тебя, должно быть, напугал. - Он у нас такой суровый, - сказал темнокожий. - У него вместо сердца камень. - А вместо головы - жопа, - не удержалась я, но тут же прикусила язык. Темнокожий и “Ирокез” разразились хохотом, но поймав на себе взгляд “Черепа”, тут же умолкли. - Скоро к нам присоединится кое-кто, а пока познакомимся, - сказал старший. - Я капитан Джон Прайс, это Соуп, - он показал на “Ирокеза”. - Гас, - показал на темнокожего. - И Гоуст. Я не смотрела в его сторону. Волосы на затылке буквально шевелились от пристального взгляда, вперившегося в меня. Я его ощущала физически, как нечто материальное и вполне осязаемое. Жуткое ощущение. Этот Гоуст постоянно стоял отдельно или же прятался в тени, прям как настоящий призрак. Кто они вообще такие? Прайс кажется добряком, он единственный представился по имени, но это скорее как игра в хорошего и плохого полицейского. Они совсем не глупы и, хоть и кажутся расслабленными, находятся в полной готовности, ожидая чего угодно. Я достаточно насмотрелась на военных, чтобы понять, что это за люди. Я оглянулась через плечо и посмотрела туда, где находились его глаза, давая понять, что он может меня хоть насквозь прожечь, но это ему не даст, ровным счётом, ничего. Так-то, Гоуст, я тоже не пальцем деланная. Пусть сколько угодно строит из себя таинственного нелюдимого молчуна - мне пофиг. - Зачем я здесь? - я снова повернулась к Прайсу. - Пытать меня собираетесь? - А что, надо? - Наверное, нет. - Я тоже думаю, что это не понадобится. - А если я не скажу того, что вы хотите от меня услышать? - Я уверен, ты будешь умницей и сделаешь всё как надо, - подмигнул мне Соуп. Так-так-так, приём древний и до смешного примитивный. Но я-то знаю, что под маской дружелюбия скрывается холодный расчёт. - Конечно, Соуп, дорогуша, тебе я расскажу даже больше, чем знаю. Соуп громко расхохотался. Видимо, ему нравится общаться на равных, а я точно за словом в карман не полезу. Но, хоть я и пыталась держаться максимально непринуждённо, внутри у меня всё плавилось от напряжения. С этими ребятами шутки плохи. Сейчас они сидят и общаются со мной, шутят, но один неверный шаг и пустят пулю в лоб не задумываясь. Минута тянулась за минутой. Я смотрела на мужчин, неспеша попивая чаёк. Они переглядывались, явно недовольные столь долгим ожиданием. Но, вдруг раздался звук вызова и Прайс подключил конференц-связь. На экране появилась женщина в белой блузке и со строгой причёской. - Приветствую вас, - сказала она, обращаясь ко всем собравшимся. Её взгляд скользнул по мужчинам, а потом остановился на мне. - Меня зовут Кейт Ласвэлл. ЦРУ. - Просто зашибись, - я отставила кружку и скрестила руки на груди. - Не хотите представиться, мисс? - Ника Ларина. - Очень приятно, Ника. Сколько вам лет? - 19. - Не против поговорить о том, что произошло в том доме? - С какой стати мне с вами об этом говорить? - Может, вы нам не доверяете, но мы правда хотим помочь. - Да чем вы мне поможете? И кто сказал, что мне вообще нужна ваша помощь? - Вы бежали из дома, полного… Кого? Наёмников. Вы ведь не одна из них. Значит ли это, что вы работали на Макарова? Я с трудом сглотнула и опустила глаза. - Я не сделала ничего плохого. - Вас никто не обвиняет, Ника. Прошу, успокойтесь. Просто расскажите нам всё. - Хах, я так не играю. Пытаетесь сделать из меня козла отпущения? Вы ведь притащили меня сюда не по доброте душевной. - Наша цель - Владимир Макаров. - Вы не знаете, что он за человек. - Прекрасно знаю. - Тогда должны понимать, что идти против него - плохая затея. - Поэтому, в ваших интересах сотрудничать с нами. Я уронила голову на ладони и с минуту сидела так. Безумие. - Не расскажу вам ничего - умру, расскажу вам всё - умру. - Вам не придётся умирать, если будете слушаться меня и команду Браво. - Кого? - Тех, кто сидит рядом с вами - лучших из лучших, Ника. - Не разделяю ваших оптимистических настроений. - Не переживайте, мы продумаем всё до мелочей и ни в коем случае не оставим вас одну. - Очень на это надеюсь. - Тогда, может продолжим? Я ненадолго прикрыла глаза, а потом опустила их на идеально ровную поверхность белого стола, как будто на неё я могла проецировать все воспоминания из своей головы. - Я жила с отцом, матери у меня не было. Ну, то есть, она, конечно, была где-то, но только как организм, который меня выносил и родил. Дальше мной занимался отец. “Юное дарование”, так он меня называл, когда видел мои успехи. Да, он не был законопослушным человеком, но работа на Макарова - вот это был уровень. Он мне никогда не рассказывал, как познакомился с ним и какого рода работу для него делал. В общем, он работал на Макарова, а я просто жила рядом с отцом. А потом… Потом его убили. Это было покушение на Макарова, но отец его спас. Не знаю, кто к этому причастен. В общем, отца не стало, а я продолжила жить у Макарова. Точнее, в доме Макарова. Сам он редко появлялся. - Почему, зная, что из себя представляет этот человек, вы продолжали жить там? - А что я могла сделать? Сначала я была ребёнком, а потом просто привыкла. Он хорошо ко мне относился, давал только самое лучшее. Да и охраняли меня, как дочь президента. Выходить без сопровождения не разрешалось совсем. А Макарову лучше было подчиняться беспрекословно, это всем давали понять весьма доходчиво. Тех, кто, по наивности, пытался ему сопротивляться, ломали до тех пор, пока их воля не становилась мягкой и податливой как пластилин, и вот тогда он уже лепил из них то, что ему было нужно. Прогнись или умри. Незадолго до того, что произошло вчера, нас перевезли в этот дом. Раньше мы жили в другом месте. - Как думаете, почему? - Не знаю, но мы уезжали в спешке. Мне показалось, что он хотел меня спрятать. Сам он с нами не поехал. - Мы знаем, что Макаров что-то задумал. Вам известно о его планах? - Нет. Он довольно скрытный. - Ника, я хочу, чтобы вы увидели человека, которого знаете довольно давно. - Кого? Дверь в переговорную открылась и внутрь зашёл… - Джерри, - удивоённо сказала я. - Как ты здесь… - Я работаю на ЦРУ. - Так ты… Ты и был тем, кто сдал Макарова. - Это моя работа. - Ах ты урод вонючий! Это из-за тебя погиб отец! - я рванула в его сторону, но Гоуст схватил меня за руку. - Николай работал на террористов. - Заткнись! Не произноси его имя даже шёпотом, Иуда! - Ника, если ты меня выслушаешь… - Пошёл в задницу! Мой отец… - Никакой он тебе не отец!