— Соглашусь… я… — говорил он отрывисто между приступами кашля. — Я думал, что когда ты напишешь все на бумаге, ты найдешь свою ошибку, у меня так всегда и происходило. Когда мысль ложится на чистый лист в виде формулы или постулатов, тут и происходит просветление.
— Так и получилось. Я раньше все время сомневалась. Но теперь я знаю, ошибки нет.
— Что ты знаешь? — спросила Соня с интересом — А мне дашь почитать твою тетрадку?
— Конечно. — Ивана взяла в правую руку вилку, копнула ей котлету, выбирая самые поджаренные места. — Вкусно, только ты тетя-мама, умеешь так жарить котлеты. У нас в столовке котлеты какие-то… — она примолкла, подбирая в уме слова, — жидкие.
— О чем ты написала? Может быть, лучше расскажешь в двух словах?
— Я хочу, чтобы было хорошо, — сказала Ивана. — Никто не должен умирать насильно.
— Похвально. Это письмо деду Морозу? — Соня засмеялась, но Илья ее не поддержал, потому что он знал, когда Соня узнает, какие мысли изложила ее любимая племянница на бумаге, ей будет не до смеха. — Давай тогда не в двух словах, а подробнее. Только не забывай кушать и не жуй, когда говоришь. Вернее, не говори, когда жуёшь.
— Я другая. Даже если вы мне не поверите, я — не такая, как все девушки, вернее, все люди. Когда происходит что-то плохое и человек погибает, я очень сильно переживаю. Со мной случается вот что. Я не знаю как, попадаю в прошлое, из-за которого произошло несчастье. Но попадаю не сама собой, а в другого человека в его мозги, понимаете. Я знаю это, потому что один раз я себя увидела в этот момент в зеркале. Я была… мужчиной. Это был для меня шок, потому что мужчина был голый. Я знала этого мужчину, но никогда до этого его не видела раздетым. И мне было очень трудно думать в этот момент, очень много чужих мыслей, в которых я путалась.
— Ивана! Илья! — Соня отодвинула тарелку. — Это что? Такая шутка? Вроде, не первое апреля.
— Подожди, Соня. Ивана больше не может молчать. Так она сказала. Для нее наш разговор важен, как… как смысл жизни. Поэтому мы должны внимательно ее выслушать и… что-то с этим решить, — Илья поднажал тоном слово «что-то», — Она считает, что все происходило так, как описывает. Мы можем ее попытаться разубедить или принять ее позицию, иного выбора у нас нет.
Илья был спокоен, словно в этой семье не происходило ничего внештатного. Ивана смотрела на нее не привычно серьезно и тоже была спокойна. А что было делать Соне?
— Насчет обнаженного мужчины мне понятно, — сказала, наконец, Соня, стараясь тоже выдерживать спокойный тон, — по Фрейду это может значить, что Ивана выросла и стала девушкой, которой пора замуж. Я согласна, что бываю слишком назойлива в своем желании контролировать ее жизнь и связи. Мне пора принять тот факт, что девочка хочет встречаться с мужчинами наедине. Ты это имела в виду, ангел мой, когда говорила про мужчину? Ты не бойся. Я не стану тебя ругать, если ты… встречалась с парнем, если у вас серьезные отношения. Тебе не надо от меня скрывать свои чувства, придумывать всякие истории, которые меня пугают больше, чем твое естественное желание…
— Да нет же, тетя-мама! — Ивана отложила вилку. — Я ничего не сочинила. Все так и было. Я увидела в зеркале удивительную татуировку на теле этого мужчины, хотя раньше нигде и никогда его не видела обнаженным. Вы понимаете, я впервые увидела его, когда была им. Я не была с ним в этот момент, а была им самим!
— Ванятка, ты устала сегодня. Много думала и писала. Иди к себе, ложись спать. А мы с Соней почитаем твою тетрадку. Утро вечера мудренее, — сказал Илья как можно более безмятежным тоном.
Соня промолчала, хотя ей очень хотелось заставить Ивану немедленно признаться в неудачной шутке. Ивана сложила тарелку и чашку в мойку, включила воду.
— Честное слово, я в первый раз сама думала, что у меня крыша едет. Но это было не один раз. Я сама не могу ничего объяснить. Дядя Илья, помогите мне, пожалуйста.
— Да-да-да, ты не волнуйся, я покумекаю, и мы как-нибудь разберемся в твоей проблеме. — Продолжал соглашаться Илья.
Соня всё время порывалась одернуть, как она считала, расфантазировавшуюся не в меру племянницу, но Илья жестами заставлял ее сдерживать эмоции. Он считал, что спорить с возбужденной девочкой сейчас, не имеет смысла. Он пока сам не знал, чем и на какие доводы он мог бы возразить, а потому считал спор преждевременным.
— Мне кажется, что я родилась не зря. У меня есть смысл жизни, раньше я не знала, для чего живу, а теперь знаю.
— Молодец! Не каждому дано познать смысл жизни, а еще вернее, до сих пор никому этого не удавалось, ты — просто уникум, — усмехнулся наивности девочки Илья.