Хан с любопытством оглядывался.
— Ты помнишь, какой сегодня день. — Сказал Якудза. — Но сегодня не будет представления и подарков. Не будет притворства. Сегодня все будет по-настоящему, сегодня будет настоящий бой. И зрители будут другие — не друзья, готовые прийти на помощь, враги, жаждущие крови. И «дракон», с которым ты сразишься, будет настоящий… он тоже захочет тебя убить.
Якудза посмотрел Хану в глаза. А тот напряженно пытался понять смысл слов учителя.
— Это место, где встречаются в поединке сильные и опытные бойцы. Тут нет правил. Побеждает сильнейший. Ты должен победить даже, если тебе придется убить. И, возможно, это будет единственный путь к победе.
Якудза пошел дальше. Вслед за учителем Хан вошел в узкую комнату с небрежно оштукатуренными и окрашенными темной водоэмульсионной краской стенами. Скудное убранство ее было предельно функциональным. В углу комнаты была отгорожена душевая, а в центре стоял массажный стол, у двери — железные крючки для одежды, вкрученные в стену. Хан внимательно слушал учителя, не перебивая, хотя у него было много вопросов.
— Сейчас ты должен подготовиться к тяжелому бою, какого у тебя никогда еще не было. Твой противник — сильный кикбоксер, который попытается тебя победить любыми способами, — продолжил Якудза, — У него высокий болевой порог. Пробить его не удастся. Постарайся найти слабое место, действуй не напрямик, дразни его, заставь нервничать, нападать, делать ошибки и потом — прикончи.
«Каратэ ни сэнтэ наси» (в каратэ не нападают первым) — с этой фразы Якудза всегда начинал занятия. Теперь Якудза предлагал нарушить правила, которые вдалбливал в юные головы своих учеников с малолетства. Удивление Хана было велико.
— Ты учил нас защищать жизнь. А теперь я должен убить? Зачем это нужно? Зачем это понадобилось тебе, учитель? Я не хочу никого убивать.
— Я хочу, чтобы ты навсегда уяснил урок — в жизни случаются ситуации, когда выживает самый сильный, самый хитрый и беспощадный, — резко ответил Якудза. — Если не ты его, то он — тебя. Ты хочешь умереть?
Хан покачал головой:
— Я не хочу драться чтобы убить. И мне кажется, ты предлагаешь мне драться ради удовольствия незнакомых мне людей, которые будут смотреть на наш бой и кричать «убей».
— У тебя нет выхода. На кону большие деньги. Если ты сейчас не выйдешь на ринг, нас не выпустят живыми из этого подвала. Считай, что ты будешь биться за нас обоих. За наши жизни.
— Ты сказал «на кону». Мне дадут деньги, если я выиграю?
Якудза кивнул.
— Ты думал, я буду убивать за деньги? — на лице Хана отразилось брезгливое недоумение.
— Я рассчитывал, что ты сдашь этот экзамен, а не сбежишь из страха поступиться своими принципами.
— Хорошо, я буду делать, как ты скажешь, — неожиданно согласился Хан.
Он решил, что должен выполнить то, что требует от него учитель. Он должен ему доверять.
Выйдя на ринг, Хан увидел в противоположном углу массивное тело кикбоксера и понял, что, Якудзы был прав, он сможет уложить его, только убив. Это был самый тяжелый день за всю его предшествующую жизнь. Никогда раньше и никогда позже он не был так растерян перед боем. Ни одна его атака или контратака, ни один из его прямых ударов не достигал цели, противник, казалось, не чувствовал боли. Зрители кричали и свистели. Кикбоксер насмехался и грязно ругался, угрожал, пытаясь его запугать. У него было изрытое шрамами лицо с перебитой переносицей. Он провел немало поединков, в которых получил эти увечья, но выжил и победил и не собирался уступать победу молодому парню, почти подростку. Хан же, напротив, не был уверен в своих силах. Зрители кричали, что он трус, но он продолжал «водить» противника по рингу, пытаясь почувствовать его слабые места. Угадав по движению тела кикбоксера, куда он направит свой очередной удар, он отклонился в сторону, молниеносно переместился противнику за спину и ударил его в нервный узел на шее. Когда массивное потное тело рухнуло на пол вниз животом, он зажал его толстую шею мертвой хваткой. Кикбоксер пытался расцепить замок его рук, бесполезно открывал рот, чтобы наполнить легкие. Вокруг бегал судья, отчаянно жестикулируя. Зал вопил. Но он разжал пальцы только, когда противник под ним затих…