— А вы сына хотели? Зачем вам мальчик? — акушерка хотела добавить «без мужа мальчика тяжело поднимать», но на этот раз вовремя спохватилась, — Девочка — мамина радость, помощница.
— Мне никто не нужен, — чуть слышно ответила роженица, закрыла и, кажется, заснула.
Ой ты боже мой, — вздохнула врач, — «отказница» в мою смену! Вот еще неприятность. Одно за другим…
Глава 3. АНГЕЛ
Она любила. Это было не обычное чувство по отношению к чему-то или кому-то. Она купалась в потоках любви. Они появлялись в ней, словно бы ниоткуда, вспыхивали факелом, выплескивались из нее взрывом эмоций, счастливым смехом, громким криком. Какое счастье жить, дышать, ощущать под ногами твердь, видеть синеву небес, и… любить.
В ее легкомысленной головке, полной разной бесполезной всячины, роились неясные мечты и образы. Например, она думала, что все предметы, все растения, животные такие же существа, как она сама. Просто деревья думают по-другому, по-деревьиному, ведь они не умеют передвигаться с места на место, и им ничего не нужно для того, чтобы быть счастливыми. Бабочки летают и тоже думают по-бабочкиному, потому что они не нуждаются больше ни в чем, кроме нектара и своих крыльев. Но все, абсолютно все хотят жить, потому что жить это замечательное занятие, такое интересное, такое важное…
Вечером она засыпала с благодарностью, а утром просыпалась с надеждой. Кого она благодарила и на что надеялась, Ивана сама не знала.
Они жила в невзрачном частном домике на окраине Владивостока вдвоем с ее родной тетей Соней, интеллигентной женщиной на вид средних лет, среднего роста и полноты. Других родственников Ивана не знала. Но не потому, что их совсем не было. Соня часто рассказывала о ее маме и папе, о том, что они отправились защищать слабых и обиженных в другую страну, название которой Соня не знала, потому что это была важная государственная тайна. Ивана раз в неделю получала от них письма. Они приходили в конвертах без почтового штампа и обратного адреса. Соня говорила Иване, что их приносит тайный курьер и незаметно подбрасывает ей в сумку.
В каждом письме родители писали, что очень любят ее, и как только выполнят свой долг, обязательно вернутся домой. Когда приходило новое письмо, она доставала маленький жестяной сундучок с письмами и перечитывала их все с первого до только что полученного. Потом складывала каждое письмо вчетверо и убирала обратно в сундучок в хронологическом порядке. Более ранние — внизу, последнее — сверху. У самого дна лежали листочки, «зачитанные» ей до дыр на складках.
Она гордилась своими родителями, но втайне мечтала о том, чтобы в мире всем было одинаково хорошо и слабые, и обездоленные перестали быть таковыми, чтобы их не надо было защищать. Когда она была совсем маленькой, то мечтала стать феей и одним взмахом волшебной палочкой установить свободу во всех странах, чтобы ее мама с папой поскорее вернулись домой.
Еще Соня часто рассказывала Иване о своем сыне Жоре, что он живет на крайнем севере — бороздит Ледовитый океан на атомной подводной лодке. По ее мнению, он был в детстве совершенным ребенком, с которого Иване и всем ее друзьям во всем следовало брать пример. Ностальгическое настроение Сони по поводу покинувшего его ради благородной идеи защищать северные границы родины сына находило выход в суетливой заботе вокруг мнимых и реальных способностей Иваны. Несмотря на стесненность в средствах — Соне приходилось много работать, чтобы содержать старый и довольно дряхлый дом — она не жалела времени и денег, чтобы развить таланты своей любимой племянницы. Заметив, что та любит напевать, она стала ее водить в музыкальный класс. Увидев ее рисунки, она записала ее в кружок рисования.
Когда Соня бывала в хорошем настроении, она звала племянницу «ангел мой». Когда же Соня сердилась на нее за проказы, то окликала ее строгим тоном: «Ивана» и, конечно, добавляла к этому подобающее воспитательному моменту замечание. Ивана очень не любила эти моменты и просила Соню и, вообще, всех знакомых звать ее только по имени «Ангел».
Но в школе ей не удалось отстоять для себя имя Ангел, потому что мальчишки, любящие, как известно, пошутить и повредничать, тут же выдали ей кличку — Ванька. Внешне она, действительно, была похожа на пацана. У нее была короткая стрижка, так как Соня, воспитавшая сына, не умела заплетать косы. Она была худенькой девочкой, и эта особенность ее фигуры позволяли экономной тетушке одевать ее в детские вещи своего сына, почти их не перешивая. Она не знала бантиков, рюшечек, заколочек, носила зимой свободный свитер и теплые брюки, а летом — поношенные футболки и джинсы, либо шорты, когда солнце припекало слишком сильно.