Но я, кажется, не представился. Меня зовут Борис, но друзья называют меня Бурян. Я писатель, недавно один мой рассказ даже опубликовали, за него я получил десять долларов, не шибко много, но это уже кое-что. Хотя пишу я не ради денег, мне не нужны миллионы, я пишу для того, чтобы меня читали, ведь мне есть что сказать, а мои рассказы говорят лучше любого оратора. Хотя может, я и ошибаюсь и мои рассказы, это просто чтиво, причем не самое лучшее. Сейчас я еду на концерт любимой группы «Король и Шут», их слушаю уже с тринадцати лет, и это будет мой пятнадцатый концерт. Рядом со мной сидят мои друзья, они все были в моем жутком сне, и уверен, что именно кто-то из них перевернул мой гроб. Прямо напротив меня, сидит рыжая девушка с слегка веющимися волосами, на ней синие пальто, которое ей очень идет, синий это вообще ее цвет. Это Катя, и она единственный человек в нашей компании, кто не пьет, зато с ее легкой руки, напиваются все. Слева от нее сидит Вика, ее можно узнать по русым волосам, и серой куртке, под которой майка с изображением нашей любимой группы. Она слушает «Король и Шут», практически столько же, сколько и я, а значит больше десяти лет. Рядом же со мной, сидит мой очень хороший друг Гоголь, на которого всегда можно положиться. Но иногда рядом с ним мне становиться страшно, ведь он всегда носит длинный черный плащ, под которым может быть все, начиная от топора и заканчивая снайперской винтовкой. А еще он очень мало говорит, а все слушает и слушает. В каком бы пьяном состоянии Гоголь не находился, он помнит все, и от его ока не уйти ни кому. Он запоминает фразы, номера, улицы, именно поэтому мне иногда кажется, что он работает на секретную разведку, скорее всего китайскую. Ведь это там, кажется, до сих пор пытаются построить коммунизм, а мой друг идейный анархист, и ни какой другой политический строй ему не подходит. Порой мне кажется, что он присматривается к моим лидерским качествам, чтобы однажды подойти ко мне, и с грозным видом сказать:
— Товарищ Бурян, в вас нуждается революция. Призрак коммунизма снова восстал. Ведите народ в светлое будущее.
Затем в моей фантазии, мой друг вешает мне на грудь орден с изображением Ленина. Ну а потом, я, красный флаг и пулемет максим, будоражим весь пролетариат. Но это всего лишь мои представления, Гоголь пока еще не предложил мне начать революция и все-таки построить коммунизм, но я не спешу и готов подождать.
Меня же можно узнать по кожаной куртке, черным смолянистым волосам и карим глазам, в которых зрачки обычно расширенны, так как я употребляю много пива.
Наш поезд прибыл в Могилев, в город, который, как говорит легенда, был построен на могиле льва. Именно здесь сегодня вечером состоится столь значимый для нас концерт. И именно здесь к нашему квартету присоединится еще один мой старый знакомый, таким образом, превратив его в квинтет.
— Хочу убедиться, что все на месте — вдруг произнес я, и как можно строже обвел взглядом свою банду. — Вика на тебе были плакаты, ты их взяла?
Вика достала из сумки изображения наших кумиров.
— Отлично, теперь ты Катя?
— На мне было пиво — сказала девушка в синем пальто и тут же протянула мне ноль пятку пенного напитка.
— Ты читаешь мои мысли — открывая «Клинское» произнес я. — Пиво, пожалуй самое главное, но еще не последнее. Гоголь, на тебе был фотоаппарат, чтобы запечатлеть все наши сегодняшние подвиги.
Мой загадочный друг полез в рюкзак, и что-то яростно стал тормошить.
— Слушай Бурян, кажется, дома забыл — сквозь ехидную улыбку промолвил он.
— Если это правда, то я с тобой Гоголь, сделаю то же самое, что твой тезка Николай Васильевич сделал со вторым томом «Мертвых душ».
— Эй, что уже пошутить нельзя. Чем угрожать мне, лучше бы пива дал хлебануть — после этих слов парень в кепке, все-таки достал фотоаппарат, и сделал первый снимок.
Позади меня здание вокзала, люди не спеша идут, каждый в свою сторону, а я погруженный в свои мысли, протягиваю другу бутылку «Клинского», солнце в эту секунду светит мне прямо в глаза, поэтому они по идиотски закрыты. Фотка не удалась.