Пока он раскладывал на столе свои вещи, Житников расхваливал Марка перед выпускниками, перечисляя все заслуги Голицына перед «отечеством». Сам Марк, сосредоточенный на простых механических движениях, внезапно почувствовал прилив сил и уверенность. Преподавать ему доводилось. Правда в институте, но и тут перед ним не мелкие детишки, а уже вполне взрослые акудзины, которые совсем скоро станут студентами, так что проблем возникнуть не должно.
Тем более Марк по собственным ощущениям был отличным лектором, так что ему предстояло просто на сорок пять минут окунуться в свою стихию, а потом быстро свалить к себе в кабинет в Седьмом отделе и забыть про это утро, как про страшный сон.
— Все-все! Оставляю вас! Марк Юрьевич, заглянете ко мне после лекции на чашку чая? — спросил Лев Ларионович, лучезарно улыбнувшись.
— Боюсь, ничего не выйдет, — так же лучезарно, но более фальшиво улыбнулся Марк. — Работы много.
Нет. Он относился к этому мужчине с уважением, но разговаривать с ним о прошлом не собирался.
— Понимаю. Ну все, оставляю вас. Если что кричите громко!
— Обязательно, — буркнул Марк в спину Житникову и повернулся к классу. — Сразу скажу: я здесь не по своей воле.
Раздались смешки, но он все равно поймал заинтересованный настрой детей и улыбнулся. Это будет легко.
— Что ж... Меня вы знаете, а вас — не хочу показаться хамом — но вас я знать не хочу, все равно больше не увидимся. Если, конечно, кто-то из вас не решит пойти работать в Седьмой отдел. Кто не в курсе, но, наверное, вы все в курсе, Седьмой отдел — отдел по борьбе с преступностью среди акудзин, созданный в середине девятнадцатого века. Однако главная задача отдела вовсе не борьба с преступниками и раскрытие преступлений. А что, как вы думаете?
Подростки ничего не ответили. Они переглядывались между собой и пожимали плечами. Наверняка знали ответ, просто никто не хотел высказываться первым.
— Сохранение тайны нашего существования от людей, — отчеканил Марк и обвел всех взглядом. — Акудзины для людей — мифические существа. Существа страшные, непонятные, враждебные. Мы — демоны. Наши глаза светятся потусторонним огнем, стоит потянуться к сущности. Мы можем убить человека. Мы питаемся их эмоциями, их страхами, ненавистью, болью. Не всегда. Бывает и положительные эмоции могут питать сущность, но это происходит реже. Сущность — энергетический сгусток, живущий внутри нас, дает нам небывалые возможности. Мы умеем перемещаться в пространстве, владеем тем, что люди называют телекинезом, мы можем высосать их досуха, если увлечемся. Так почему же людям лучше не знать о нас?
— А я думаю, что им надо узнать о нас, — заявил рыжеволосый парень, сидящий за последней партой. — Мы в пищевой цепочке стоим выше, пусть знают, на что мы способны.
— А ты будущий клиент Седьмого отдела, — усмехнулся Марк, и другие ученики поддержали его дружным смехом. — Ты не прав. Мир уже переживал охоту на ведьм и ничем хорошим она не закончилась.
— Ага, всех красивых баб сожгли, и теперь европейки такие стремные, что без слез не взглянешь, — выразил кто-то довольно популярное мнение.
— И это тоже, — легко согласился Марк. — Люди боятся того, чего не понимают. Страх — страшная разрушающая сила. Кроме того, не стоит думать, что они глупы. На каждое существо, будь то акудзин, вампир или чупакабра найдется свой осиновый кол. Люди — большинство. Мы под них подстроились, мимикрировали и нам это выгодно.
— Почему?
— Управлять хитростью, а не страхом гораздо проще и менее проблемно.
— А мы разве ими управляем?
— Мы выстроили Корпорацию, на которую работают сотни тысяч людей. Акудзины занимают видные посты в правительстве, влияют на политические и экономические решения. Да, можно сказать, что мы управляем какой-то частью людей. И пока они о нас не знают, нам проще жить. Не думайте, что люди дураки, или что мы дураки. Ведь нас отличает друг от друга только сущность. Это немало, но в основном мы одинаковы.
— Но зачем же мы отправляем акудзин в тюрьму, если они оступились? Людям ведь на это плевать, они не знают о нас.
— Кто оступился, а кто целенаправленно пошел против правил, — резонно заметил Марк. — Маньяки среди нас встречаются чаще, чем среди людей. Акудзины думают, что могут решать кому жить, а кому нет, ставят себя выше других на правах сильного, забывая, что подставляют прочих. Поэтому Седьмой отдел наказывает их, чтобы другие думали, прежде чем открывать смертельную охоту на людей. А потом нам приходится исправлять память свидетелям, которых иногда бывает слишком много. Пока мы справлялись, и уверен, будем справляться и впредь, но чем больше акудзин будут нам в этом способствовать, тем лучше. И вопреки расхожему мнению мы не только выезжаем на поиск домашних питомцев, но и занимаемся кое-чем поинтереснее.