Преподобный рассмеялся. Казалось бы, такая простая жизнь, но ему не доступно обыденное счастье.
— Вы же это не серьезно? — Эмили Ричардсон с растерянным удивлением посмотрела на агента Уилсона и перевела взгляд на стоящего сбоку шерифа, — Мэт, они же это не серьезно?
Блейк вздохнул и пожал плечами, как бы говоря “прости, я ничего не могу поделать”.
— Разве мы все здесь похожи на шутников, миссис Ричардсон? — Френк Уислон и впрямь был сама серьезность. — Я повторю вопрос. Где вы были в ночь убийства Аманды Харисон?
— У себя дома. — Эмили поняла, что отвечать на дурацкие вопросы федералов все равно придется. Никакого такта и снисхождения для нее, как для матери одной из жертв у них не было и в помине. Похоже, они вообще подозревают ее.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Мой диван.
— Какие у вас были отношения с дочерью, миссис Ричардсон? Кажется, она не очень вам доверяла.
Эмили смотрела на агента Уилсона, на его беспристрастное лицо, на выглаженную рубашку, темно-синий пиджак, маленькие завитушки волос за ухом. Она представляла, как медленно встает, берет стул, с которого только что поднялась. Она берет его за стальную ножку. Хорошенько размахивается и обрушивает на голову Уилсона. Кровь. Кровь брызгает на его светло-голубую гладко-выглаженную рубашку. Наверное, Мэт попытается ей помешать, бросится на нее, заломает за спиной руки. Ее поместят в камеру…
— Миссис Ричардсон, вы меня слышите?
— Почему я здесь? Почему вы задаете все эти вопросы? Вы действительно считаете, что я сама убила собственную дочь, а после и танцовщицу из стрип-клуба?
— Мы знаем, что у вас с мисс Харисон были не самые лучшие отношения. Ваши коллеги слышали, как вы ругались, когда она рассчитывалась за покупки.
— Господи Боже! Мы не ругались! Я просто посоветовала девчонке не налегать на пиво, с ее то работой.
Эмили решила во что бы то ни стало выяснить у Блейка какого черта тут творится. Почему ее снова допрашивают. Неужели есть какие-то улики? Наверняка они что-то нашли.
Изабель Макговен боялась выходить из дома с той самой ночи, когда на пути со спиритического сеанса ей встретилась мертвая Салли. Она старалась не думать об этом видении, но, как и всегда бывает, когда стараешься о чем-нибудь не думать, оно вечно вертится у тебя в голове. У Изабель Макговен вертелась Салли. Ее образ всегда присутствовал где-то на задворках сознания. Мертвые глаза, синие губы, бледное лицо. И запах. Так пахнет смерть.
Каждую ночь Изабель боялась ложиться спать. Сейчас я закрою глаза, и она снова явится. Будет глядеть невидящим взглядом. Чего она хочет? Почему она выбрала меня? Саманта и Рина тоже видят Салли?
Изабель, сама не зная почему, не могла поделиться своими кошмарами с подругами. Впрочем, они никогда не были близки даже с Риной, а уж Саманту Изи и вовсе едва знала. Что бы сказала Саманта, узнай она о видениях юной Макговен? Наверняка не поверила бы, выставила на смех.
Когда стало известно о втором убийстве, Изабель возблагодарила небеса за то, что никогда не встречалась с Амандой Харисон и даже плохо представляет как та выглядит, однако сможет ли это остановить призрака?
Девушка отчаянно искала в интернете форумы для видящих потусторонний мир. Сотни, а может и тысячи историй о том, как кто-то общается с духами. Одни ненавидели свой дар и страшно боялись его, другие утверждали, что души мертвых предупреждают их об опасности, для третьих призраки и вовсе были чем-то вроде домашнего питомца или младшего братишки. Однако, Изабель подозревала, что большинство из них лгали. То, что видела она было совсем не забавно, это страшно. Парализующе страшно. Тем не менее, девушка все же написала о встрече с Салли. Через полчаса под темой стали появляться комментарии. “Обычная неупокоенная душа”, “Нужно провести ритуал. Напиши мне в личку. Я опытный медиум”, “Ух! Аж дух захватывает!”, “Я читала о подобных убийствах. Это было в восемьдесят шестом в Уйатривере. Правда там тогда еще появился загадочный мальчик, а потом так же загадочно исчез. Полагаю, это был дьявол”.
Последний комментарий особенно заинтересовал Изабель. Ведь несколько месяцев назад в Блэклейке тоже появился мальчик. Она слышала, как мать обсуждала эту историю с соседкой.
Изабель вбила в поисковик “Уайтривер убийства”. С экрана на нее глядели старые фотографии, на которых полицейские стояли возле мертвой девушки в черном платье. Жертва Беверли Санчос, проститутка двадцати двух лет. Чуть позже в этом же городе нашли труп Кристин Пирс, тоже путана и даже возраст почти такой же — двадцать три.
Господи, — подумала Изабель, — это явно один и тот же убийца. Неужели Салли являлась мне, что бы я вела расследование вместо полиции? Но при чем тут мальчик?
Изи загуглила “Уайтривер. Найден ребенок”. Появилось фото мальчика лет восьми. Самый обыкновенный малыш. Простое лицо, большие глаза, чуть вздернутый нос и немного веснушек. А что с нашим пареньком? Она изменила в запросе Уайтривер на Блэклейк. Матерь Божья. Это один и тот же ребенок! Но как такое возможно? Нет, она должна сама пойти к этой старушке Банни и увидеть дитя воочию.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что я здесь делаю? — Френни Полсен недоумевающе смотрела по сторонам, — Мистер…
— Агент Уилсон.
— Мистер Уилсон, почему вы задаете мне эти вопросы? Вы же не хотите сказать, что подозреваете меня?
— Мы допрашиваем всех, мисс Полсен.
— Это просто смешно. Я не понимаю, что я здесь делаю и почему полиция до сих пор не арестовала настоящего убийцу, хотя он вполне очевиден.
Фрэнк Уилсон вопросительно уставился на Френни. Та закатила глаза вверх.
— Элайджа Томпсон! Он все еще на свободе. Наверное, готовится к новому убийству, а в это время фбр и полиция зачем-то допрашивает обычную медсестру.
— Мисс Полсен, почему вы не хотите просто и прямо ответить на вопрос.
— Если вам так угодно: в ночь убийства бедняжки Салли я дежурила в больнице и это могут подтвердить все мои коллеги, когда отвратительный мистер Томпсон душил несчастную мисс Харисон, я была дома и трепалась по телефону со своей подругой Ритой Фейвор.
Прямо в момент допроса Френни Полсен в комнату вошел помощник шерифа Джонни Вивер.
— Простите, что прерываю, сэр, но вы должны это увидеть.
Агенты Уилсон и Кауфман, шериф Блейк, Джонни Вивер и еще один полицейский Лесли Бордовски собрались возле компьютера в кабинете Блейка. На экране воспроизводилось черно-белое видео, явно записанное камерой ночного видения. Старушка, в которой без труда можно было узнать Банни Калахен медленно шла по улице в сопровождении высокой блондинки, которую легко было идентифицировать как Салли Ричардсон. Бордовски нажал на кнопку перемотки и картинка сменилась на другую, где Банни уже более бодро тащила куда-то еловые ветки. Она была совершенно одна.
— Посмотрите на дату и время, сэр, — Джонни указал пальцем на цифры в углу экрана.
— Ночь убийства Салли. — от удивления шериф даже присел на угол стола.
— Но почему это видео оказалось у нас только сейчас? — в негодовании воскликнул Уилсон, — вы что, парни, даже не собрали все пленки с камер наблюдения?
— Мы собирали, — попытался оправдаться Джонии, — но это камера на частных владениях Ричарда Сноудена. Он только сейчас удосужился нам это передать.
Шериф обхватил голову руками. Дело принимало совсем уж скверный оборот.
Глава 8. Никто не узнает правду
— Я не понимаю, — Банни Калахен близоруко всматривалась в экран, — вроде бы это и впрямь я. Но я не помню, ничего подобного.
— Мисс Калахен, — шериф старался быть деликатным, — вы проверялись у врача? Ну, насчет памяти.
— У врача? — старушка рассеянно уставилась на Блейка.
— Да. Насчет проблем с вашей памятью, мисс Калахен.
— Но у меня нет проблем. Это просто… Я… Да, иногда что-то вылетает из головы, но ведь такое происходит почти с каждым, шериф, разве нет? И потом… Вы же понимаете, что у меня на попечении ребенок? — она перешла на шепот, — Я не хочу, чтобы нас Люциусом разлучили, мистер Блейк.