Лиса неприятно кольнуло это воспоминание. Разговор, который и без того не клеился, прекратился совсем. Лису отчаянно захотелось, что бы Машка ушла. Видимо потому, что она знала слишком многое из того, что он хотел скрыть.
— Тебе нужно что-нибудь привезти из дома?
— Нет. У меня отец с утра был. Он все привезет. Да, будь дома к пяти. Он заедет.
Ее щеки вспыхнули — Машку обидели слова Лиса. Он просил отца привезти ему вещи. Отца, с которым избегает общаться, а не ее, девушку с которой живет!
— Ладно, — кивнула Машка, едва сдерживаясь, что бы не разреветься от обиды и его холодности. — Я пойду. Там Глеб в коридоре. Он хотел с тобой о чем-то поговорить… Ты звони, если будет нужно, потому что я не знаю когда смогу приехать. У меня такой завал с учебой…
— Договорились, — кивнул Лис.
Когда девушка поднялась, что бы уйти, он вдруг взял ее за руку:
— Малыш, ты даже не поцелуешь меня на прощание?
Она улыбнулась и это была улыбка ребенка, простившего обиду.
— Ты совсем не думаешь обо мне, — укорила Лиса Машка — присаживаясь на край кровати.
— Думаю, — улыбнулся Лис, поглаживая ее маленькие розовые пальчики. — Я хочу быстрее выйти отсюда, потому что беспокоюсь, как ты там без меня.
Он притянул девушку к себе. Нежно поцеловал в губы. В ответ она обняла его за шею и прошептала:
— Лис, ну почему ты не можешь со мной всегда быть таким?
— Такова жизнь, — философски съехал он со скользкой темы.
Машка отстранилась от него, заглянула в глаза.
— Что такое? — улыбнулся Лис.
— Ничего, — покачала она головой и отвернулась.
— Послушай, — посерьезнел Лис, — Я же вижу. Что у тебя случилось?
— Все хорошо, — ответила она. — Я пойду.
Машка встала и торопливо вышла из палаты.
— Как он? — спросил у нее Глеб.
— Ты был прав. Замечательно, как все негодяи…
Она выглядела опустошенной, но Глеб не хотел приставать к ней с вопросами. Говорит, что все в порядке, значит так и есть. Точка.
— Хорошо, — кивнул он. — Я пойду, поздороваюсь с ним. Я не долго. Подождешь меня? Я тебя домой отвезу.
— Спасибо, — безучастно кивнула Машка.
Когда Глеб вошел к Лису в палату, то его спокойный оптимизм, как ветром сдуло.
— Привет, — поздоровался он с Лисом и без вступлений поинтересовался: — Ты долго еще будешь над девчонкой куражиться?
— И я рад тебя видеть! — улыбнулся Лис. — Стал на защиту униженных и оскорбленных? С каких это пор? Это твоя сумасшедшая так дурно на тебя влияет?
— Будешь говорить со мной в таком тоне — я тебе прямо здесь морду набью, — пообещал Глеб.
— Наверное за тем и приехал?
— Нет. Приехал узнать, как ты себя чувствуешь, после всего пережитого, — Глеб говорил спокойным тоном — у него получилось взять себя в руки.
— Отлично! — ответил Лис. — Разве ты ждал от меня другого ответа?
— Ян передавал тебе привет. Сказал, что вечером они заедут с Владом.
— Угу, — кивнул Лис. Скрестив руки на груди он наблюдал за расхаживающим по палате другом.
— Что ты там Машке наговорил? Она от тебя бледная, как мел вышла.
— Глеб, давай ты не будешь лезть, а?! — возмутился Лис. — Ты давай ее еще защищать начни! Думаешь, она подарок?!
— Она может и не подарок, но ты у нас прямо китайский сервиз в праздничной упаковке! Ты знаешь, что она вчера в обморок грохнулась, когда я ей сказал, что тебя машина сбила?! Она и так успокоительное пьет, а тут ты еще со своими геройствами! Хочешь, что бы она тоже в больницу загремела?
— Мне бы это польстило, — ухмылялся Лис.
— Да что с тобой такое?! — заорал, не выдержав Глеб. — Ты же был нормальным! Неужели это все из-за Элины?! Какая-то сука, разбила тебе сердце, а ты все не можешь этого забыть и жить нормальной жизнью! На Машке за все отыгрываешься!
— Какой, ты тонкий, бля, психоаналитик! — скривился Лис. — Бледнеет Машка или краснеет, дело не твое! Она пришла сюда какая-то странная и мне интересно — не ты ли ей болтнул лишнего?!
— Я! — с вызовом ответил Глеб. — Потому что если бы я ей не сказал, где и с кем ты был, перед тем, как тебя сбила машина, она бы ринулась к тебе в больницу прямо среди ночи! Ей почему-то казалось, что бедному мальчику больно и плохо и она тебе нужна!
— Нафига, Глеб?!
— Потому что смотреть уже тошно, на то, что ты творишь!
Лис на долго замолчал, потом выдал совершенно неожиданную для Глеба вещь:
— Ты знаешь, а так даже лучше! По крайней мере теперь я могу гулять в открытую!